Группа сопровождения - страница 3

В ежедневном столкновении с чужими радостями и бедами, поворотами судеб, характерами и привычками, дружбой и ненавистью он надеялся отыскать ответ. И был уверен, что на студенческой скамье его не найдет.

…Игорь, не торопясь, фланировал вдоль всей набережной до «стрелки» – косы, разделяющей Волгу и Которосль, на которой, по преданию высадился со своей дружиной основатель города князь Ярослав Мудрый. Обошел стадион «Юный спартаковец», «медвежий овраг», где, опять же по преданию, и было капище язычников древлян (или кривичей – кто их разберет), в котором лихой князь зарубил секирой местного топтыгина – тотема. Игорь повернул обратно: на часах было уже полтретьего, и следовало торопиться в УВД на брифинг, который давала пресс-служба для журналистов, пишущих на криминальные темы.

«Ничего необычного… – Уфимцев торопливо перелистывал сброшюрованные листки с мелким шрифтом – оперативную сводку УВД за неделю, – Бытовуха. Жена мужа ударила ножом на кухне на почве неприязненных отношений после совместного распития спиртных напитков. В присутствии двенадцатилетней дочери. Мерзость, но обыграть это можно. Что еще? Одно изнасилование. Три кражи. Грабеж. Убийство в Некоузском районе. Сцепились два механизатора. Один другого на вилы насадил. Вилы – оружие агрария. И еще топор… Ага, опять же после совместного распития… Все пьем и пьем, и пьем. Надо сегодня вечерком с Буниным пивка попить в „Титьках“, кстати…»

Уфимцеву все было знакомо. Еще учась в Москве, он подрабатывал криминальным репортером в районной газете на прославленной Таганке. Столица нашей Родины в этом плане ничем не отличалась от русской провинции. Разница была только в том, что в последней все происходило пьяней и бессмысленней. А в первой все чаще вместо вил фигурировал разделочный нож импортного производства.

«Хм, это что-то новенькое… Акт вандализма над могилой умершего и похороненного гр. Кружкина А. Б. 1913 г.р., в Рыбинском районе. Из этого можно даже сделать не просто заметульку…»

Уфимцев покосился на сидевшего рядом коллегу из конкурировавшей газеты, так же перелистывавшего сводки со скучающим выражением лица, и направился к столу напротив. За ним возвышался своей 185-ти сантиметровой костлявой фигурой, поглядывая на журналистов в обычной хитрованско-простецкой манере, капитан милиции, начальник пресс-службы УВД, которого, впрочем, вся областная пресса иначе просто как «Паша», не звала.

– Паш… – Игорь склонился над капитаном, чтобы не слышал «конкурент», – Ты какие-нибудь подробности по этому случаю знаешь? – он отчеркнул ногтем «абзац с вандализмом».

– Ну-у-у… – затянул по-вологодски своим трубным и вечно простуженными голосом капитан, – Да это ж обычный акт пьяного хулиганства. Ты же знаешь, что у нас молодежь на кладбищах вытворяет. Водку пьянствует и девок трахает. Прям на могилах!

– Тише ты! – Уфимцев снова оглянулся на своего коллегу.

Тот, похоже, начал проявлять интерес к их разговору. Не хватало, чтобы еще и он «сел на хвост».

– Паш… – как можно вкрадчивее произнес Игорь, – Так это у нас в Ярославле. И то только на одном кладбище, Леонтьевском. Если, конечно, ваши сводки не врут. А это в Рыбинском районе. У них там зеленых насаждений и укромных мест, где можно водку жрать и девок лапать, и без кладбища хватает.

– Ну-у… Что я тебе скажу… Идет проверка. Но ты вряд ли что-нибудь из этого случая вытянешь. Пустышка.

– Спасибо, товарищ капитан, за разъяснение! – громко произнес Уфимцев и вернулся к своему столу.

Он торопливо переписал в блокнот еще парочку случаев с «бытовухой», чтобы криминальная хроника получилась покровавее. Прицепил тройку ДТП («Гр. Гущин, В.В, 1962 г. р. будучи в нетрезвом состоянии, был сбит а\м ВАЗ – 2106, белого цвета. А\м с места происшествия скрылся.»), попрощался с начальником пресс-службы, пожал руку «конкуренту» и выскочил за дверь.

У Игоря в голове вспыхнула идея. Она жгла ему душу и смазывала скипидаром пятки.

Редактора ярославской областной газеты Алексея Николаевича Давицина, Уфимцев знал не меньше, чем Шурика Бунина. И возможно, лучше.

В областной «молодежке» Давицин, где Игорь успел поработать до службы в армии, был непосредственным, как говорят в войсках, начальником Игоря. Когда зеленый в прямом смысле этого слова (он носил зеленый джемпер грубой вязки – рукоделие матери), мало что умеющий, но полный энтузиазма стажер появился в газете, тогдашний редактор определил бывшего школяра как раз под начало Алексея Николаевича.