Группа сопровождения - страница 6
В глубине души Игорь чувствовал, что вовсе не по этой причине он вызвался раскапывать бесперспективное дело об оскверненной могиле – «висяк», как его обычно называют в ментовке. Ему просто до оскомины надоело описывать бесконечные пьяные драки, поножовщину и угоны автомобилей. Они были все похожи друг на друга, и Игорь чувствовал, что задыхается, пытаясь в своих газетных материалах внести в эту дурно пахнущую муть хоть какое-то разнообразие.
Он вцепился в разворошенную могилу неизвестного бедолаги, как пес в кость, еще не замусоленную собратьями по помойке. В глубине души Уфимцев не верил, что сможет откопать здесь нечто интересное. Но он мечтал просто о каком-то свежем впечатлении. Разве он многое просит? Стоило переводиться из университета, чтобы копаться в мерзком, грязном белье бытовых преступлений…
Тут, совсем некстати, Уфимцев вспомнил про дурацкие кресла в кабинете главного редактора и раздраженно плюнул в банку из-под бразильского кофе, заменявшую в коридорчике – курилке пепельницу. «Чувствуешь там себя как в гинекологическом кресле» – подумал он.
Игорь затушил сигарету и пошел к себе в кабинет. Впрочем, «своим» он мог назвать его лишь с большой натяжкой. В бывшей комнате коммуналки кроме Игоря располагалось еще пять человек, работающих аж в двух отделах: информации и экономики. Уфимцев числился в первом, Бунин – во втором, сидя за соседним столом с Игорем.
Шурик уже был на месте. Он оторвался от листа бумаги, на котором размашистым почерком сочинял очередной материал (гэдээровская пишущая машинка «Эрика» была одна на весь отдел) и сказал Уфимцеву:
– Игорек, перекурить со мной не желаешь? Разговор есть.
– Только что курил, Бунчич, – ответил Игорь, – Но поговорить не откажусь. Пойдем, я рядом с тобой просто так постою.
– Болван ты, Игореха, – заметил Бунин, – Ну какой я тебе Бунчич? Это ж еврейская фамилия, а я наполовину мордвин.
– Не расстраивайся, – хмыкнул Уфимцев, подмигивая симпатичной студенточке Анечке, стажирующейся в газете. Она с любопытством прислушивалась к пикировке. – И среди мордвы тоже евреи случаются. Ты – один из них.
– Так ты что, антисемит? – не сдавался Александр, – Я вот твоему начальнику отдела скажу, Шведу. Он терпеть не может антисемитов. Он сам семит.
– Семит. Еще как семит, – подтвердил Уфимцев, – Только ничего не говори ему, Бунин. Очень прошу. А то, когда у нас все окончательно развалится, меня в Израиль не пустят…
– …И какую же ты себе фамилию выберешь? – ехидно спросил возникший в проеме дверей Швед, услышавший окончание разговора.
– Уфман, Яков Михайлович, – ответил Игорь, увлекая Бунина в коридор, – Уфкац или Уфштейн. На ваше усмотрение, Яков Михайлович. Я в этом вопросе вам полностью доверяю.
Швед иронично щелкнул языком, добродушно бросил в спину Игоря словечко «холера» и уселся за стол сочинять заметку о местной футбольной команде, которой в который раз прочили большое будущее. Но она об этом не подозревала, иначе бы не продулась в пух и прах на своем поле.
… – Ну, что хотел? – спросил Игорь минуту спустя, устроившись на скамейке курилки.
– Я тут вечером очень любопытную картинку увидел, – криво усмехнулся Бунин, – Еду в трамвае, смотрю: знакомая девушка на задней площадке стоит. И не просто стоит, но еще целуется с каким-то субъектом. Присмотрелся я к субъекту и вовсе обалдел: субъект-то тоже знакомый…
– Какой ты, однако, наблюдательный… – мрачно заметил Уфимцев. (Ну, что за день такой – все к одному!), – Ну и что с того? Она твоя жена?
– Меня интересует вопрос: когда ты успел? – с какой-то болезненной улыбкой на губах продолжал Бунин, – Неделю назад я привел ее в редакцию показать, как газета делается. И, насколько я помню, вы вообще не были знакомы. А тут…
«Черт, – подумал Уфимцев, – а я-то ломал голову – где ее раньше видел?»
– Шурик, я не понял… Я тебе перешел дорогу? – произнес он вслух.
– Вообще-то нет, – снова криво улыбнулся Бунин и вытащил еще одну сигарету из пачки. – Просто я тебя предупреждаю, Уфимцев: у тебя ничего не получится. Ей не то нужно, не такие парни, как ты…
– Такие, как ты? – исподлобья глянул на Бунина Уфимцев.