Грязь на наших ботинках - страница 8

В переборке, впрочем, имелся люк — зловещий, будто врата склепа. Через него можно было попасть в гигантский, заполненный контейнерами склад. Разумеется, на нём красовался сердитый алый знак, гласивший:

Судя по всему, на М-Бике уполномоченных не было, так как дверь никогда не открывалась.

В то последнее утро, всего за несколько часов до запуска посадочного челнока, Морена с Таннером похоронили старого мистера Босолея в самой середине его земель. Вообще-то так поступать было нельзя — на этот счёт имелись строгие правила, но до этих двоих, как всегда, никому не было никакого дела. Никто не пришёл им помешать. Население М-Бика было слишком занято приготовлениями к светлому будущему, чтобы обращать внимание на старомодные ритуалы в честь последнего из первых колонистов и поведение двух плохо вымытых сирот.

Покончив с обрядом и прочитав положенные молитвы, Таннер с Морёной, недолго думая, устремились прямо в грузовой отсек.

Рядом с люком располагалась панель безопасности, и, конечно, она требовала пароля. Таннер ещё не встречал компьютера, который он не смог бы хакнуть, — но в этом не было никакого интерфейса, кроме, собственно, клавиатуры. Единственный способ проникнуть внутрь — взломать код.

Пока все нормальные колонисты наслаждались раблезианским Завтраком Дружбы (то есть утилизировали всю пищу, которую не могли взять с собой), Таннер и Морена приплясывали перед люком и один за другим пробовали десятки паролей. Ни один, естественно, не подошёл.

Таннер злобно пнул стальную дверь. Она никак не отреагировала, но подарила ему ещё один синяк.

— Я отказываюсь принимать поражение от какого-то уродского пароля!

— До старта транспортного челнока остаётся меньше шести часов. Может, нам лучше бросить эту затею и бежать готовиться к высадке?

— Нет! Твой дедушка определённо что-то знал.

Таннер плевать хотел на время: пусть себе утекает. Тот самый инстинкт, предвидевший события на три хода вперёд, вопил, что там, за дверью, спрятано что-то важное. Даже не просто важное, а ЖИЗНЕННО важное!

— Гляди-ка! — он показал на латунную пластинку над дверью.

Это была звёздная карта той самой области космоса, куда они направлялись, — по крайней мере, как та выглядела с Земли. Семь звёзд составляли фигуру, ставшую за долгие годы родной всем обитателям М-Бика.

— Где мы видели это раньше?

— Везде, — отозвалась Морена. — Настенные росписи в школе, на флаге М-Бика…

— Нет, вот именно такую латунную пластинку. Я уверен, я её уже где-то встречал…

Морена прищурилась на неё.

— На городской площади, — сказала она. — Точно такая же прибита к памятнику Строителям.

— Бинго! Скорее туда!

И они помчались обратно в город. В центре площади возвышалась статуя с высеченным на каменном постаменте пышным посвящением. Помимо посвящения там действительно красовалась латунная табличка с семью звёздами.

— Думаю, ты прав, — задумчиво сказала Морена. — Должна быть какая-то связь.

Таннер молча таращился на пластинку, стараясь мысленно влезть в шкуру Строителей. Думай, как они, думай… Издалека донёсся смех: на Завтраке Дружбы веселились. Казалось, там смеются над ним.

Морена была не так терпелива.

— Можешь пялиться на эту штуку, пока не окосеешь, но нашу проблему это не решит.

И тут она ахнула. Таннер удивлённо воззрился на неё: лицо знакомое, что-то не так с глазами, но в целом всё как обычно. Только чуточку бледнее.

— В чём дело?

— Посмотри на неё ещё раз, Таннер! Только скоси глаза к носу.

Он так и сделал. Звёзды наплыли на надпись и пришлись как раз на буквы:

Звёзды составились в слово!

ДАРВИН.

Неужели так просто? Они стремглав кинулись обратно в грузовой отсек, и Таннер, задержав дыхание, набрал на клавиатуре: Д-А-Р-В-И-Н.

Сначала ничего не произошло. Потом где-то внутри заклацали крепления. Огромная дверь начала открываться… и в лицо им ударила волна такой вони, что у обоих подогнулись коленки.