Грязная работа - страница 6

– Я ищу хозяина, – сказал дылда. – Надо ему кое-что показать.

– В семье горе, – ответила Джейн. – Мы будем закрыты всю неделю. Можете прийти через неделю?

Дылда кивнул, оглядывая всю улицу слева и справа. Качнулся на одной ноге, будто собирался задать стрекача, но все время останавливал себя – как спринтер, напрягшийся у стартовой колодки. Джейн не шелохнулась. На улице всегда кто-нибудь есть, к тому же еще даже не слишком поздно, только мужик все равно какой-то дерганый.

– Послушайте, если вам нужно что-нибудь оценить…

– Нет, – оборвал он. – Нет. Просто передайте ему, что она… нет, скажите, пусть ждет бандероли почтой. Пока не знаю, когда придет.

Джейн сама себе улыбнулась. У мужика что-то есть – брошка, монета, книга, – и штуковина эта, считает мужик, принесет ему какие-никакие деньги; выкопал, наверное, в бабушкином чулане. Такое Джейн видела десятки раз. Ведут себя при этом так, словно отыскали потерянный город Эльдорадо, – приходят, запрятав вещицу под курткой или обернув в тысячу слоев папиросной бумаги и обмотав клейкой лентой. (Чем больше ленты, как правило, тем никчемнее оказывается предмет, – наверное, соотношение можно рассчитать по какой-нибудь формуле.) В девяти случаях из десяти – наверняка дрянь. Джейн наблюдала, как отец искусно пытался не обидеть такого клиента и мягко низвести его до разочарования, убедить, что от воспоминаний вещь бесценна и он, презренный старьевщик, даже не станет пытаться ее оценить. Чарли же просто говорил им, что ничего не понимает в брошках, монетах или что у них там, и за дурными известиями отправлял к кому-нибудь другому.

– Ладно, передам, – сказала Джейн из укрытия пиджаков.

На этом дылда удалился огромными шагами богомола, скрылся с глаз. Джейн пожала плечами, отошла от – витрины и зажгла свет, после чего нырнула за подушками в кучи старья.

Заведение было немаленькое, оно занимало – почти весь нижний этаж здания, к тому же порядка здесь не наблюдалось почти никакого, ибо каждая система, разработанная Чарли, через пару недель рушилась под собственной тяжестью, и в сухом остатке выходило не лоскутное одеяло благоустройства, а заросший сад несочетаемых куч. Лили, девушка-готка со свекольными волосами, работавшая у Чарли три дня в неделю, говорила, что если им вообще удается здесь что-либо находить, это просто лишнее доказательство теории хаоса, – после чего, бормоча себе под нос, удалялась в переулок курить гвоздичную папироску и прозревать Бездну. (Хоть Чарли как-то и заметил, что эта самая Бездна до ужаса напоминает обычный мусорный контейнер.)

Навигация по проходам заняла у Джейн минут десять; она отыскала три подушки, вроде бы широкие и толстые, в самый раз для сидения шивы, а вернувшись в квартиру, брата своего обнаружила на полу – тот свернулся зародышем вокруг малютки Софи и спал. Остальные плакальщики совершенно о нем забыли.

– Эй, обалдуй. – Носком она потыкала ему в плечо, и Чарли перевернулся на спину, не выпустив из рук младенца. – Эти сойдут?

– Ты видела свет?

Джейн уронила подушки на пол.

– Чего?

– Свет. Красный. Ты видела в лавке такое, что светилось бы – ну как бы пульсировало красным?

– Нет. А ты?

– Вроде как видел.

– Бросай.

– Что?

– Колеса. Давай их сюда. Очевидно, они гораздо лучше, чем ты меня уверял.

– Но ты же сама сказала, что это просто успокоительные.

– Бросай колеса. Я присмотрю за ребенком, пока ты шивишься.

– На колесах ты не можешь присматривать за моей дочерью.

– Это ничего. Сдавай короеда и иди сиди.

Чарли передал младенца Джейн.

– Маму тоже близко не подпускай.

– Без колес – не смогу.

– Они в аптечке. Нижняя полка в ванной.

Он теперь сидел на полу, растирая лоб так, словно хотел натянуть кожу на свою боль. Сестра пихнула его коленом в плечо.

– Эй, братишка, ты меня извини, ну? Само собой, ну?

– Ну. – Слабенькая улыбка.

Она подняла малышку повыше и взглянула на нее с обожанием, как Богоматерь.

– Что скажешь? Мне такое тоже надо, а?

– Можешь мою одалживать, когда понадобится.

– Не-а, мне бы своего. Мне и так уже стыдно, что я у те-бя жену одалживала.

– Джейн!

– Шутка! Господи. Иногда ты такой задрот. Иди сиди шиву. Иди. Иди. Иди.