Грязные деньги - страница 24
— Сегодня ремесло финансиста популярно, как профессия топ-модели или ведущего телевизионного шоу, — сказала она. — Самые высокие зарплаты у кого? У них. А также могущество повелителей финансов. Умение управлять рисками. Словом, деловой романтики, да и адреналина в наших условиях ему хватает. Даже серьезно потрепанные кризисом девяносто восьмого, сегодня банкиры чувствуют себя достаточно уверенно. И тем не менее согласно сводкам эта профессия относится к числу наиболее опасных. В наших условиях банковские риски не пустой звук. Его, риска то есть, скажем прямо, гораздо больше, чем принято в этой почтенной профессии на Западе. Что добавляет в портрет клиента некоторую очень нам полезную мужественность.
Александрович, пиар-менеджер, держал в тонких нервных пальцах большую именную чашку с надписью «Жора». Отбеленные по последней моде волосы на макушке, темные виски и очки в легкой металлической оправе придавали, как он считал, обычным чертам его лица запоминаемость. Прихлебывая чай, он произнес, как всегда, негромко:
— Наш клиент все же не просто финансист, он играет на нескольких шахматных досках. Он еще и народный депутат, и есть подозрение — хочет в обозримом будущем пройти в премьеры… Мы можем долго копаться в его делах, чтобы найти самое вкусное для электората, но…
— В общем, — сказала Дарья Николаевна, — я чувствую, что для создания монументального полотна под названием «Чернобаев — замечательный гражданин своей страны» не хватает последнего мазка.
— Для нас имеет значение, какое у господина Чернобаева образование? — спросил Александр Романенко.
— У него за плечами нархоз, — ответила Юля, выглядывая из-за монитора своего компьютера. Она, как всегда, одновременно с разговором набирала какие-то очередные тексты.
Сотникова добавила:
— Это может быть где-то полезно. В пиаровских материалах, например, можно использовать. Как рассказывал о себе сам Сергей Тарасович, перед ним на заре карьеры, еще в советские временя тогда начинающим финансистом, стоял выбор: идти экспертом на 350 рублей или всего на 140 рублей во Внешторгбанк — начальником отдела.
— Нетрудно догадаться, что он выбрал, судя по его карьере, — сказал Георгий.
— Нужно наличие конкретного опыта как-то показать, — сказал Романенко. Он встал и энергичным шагом ходил по серому ковролину офиса от двери к мягкому уголку. — Хотя бывает, что человек работал в лучших банках, но ничем конкретным не занимался. Вокруг замы, помощники, а он просто… Как говорил Жванецкий, «зампредоблсовпросра за пайкамы, с персональной черной, с храпящим шофером и способностью в любом состоянии решать вопросы с населением».
— А как насчет пирамид? — с ехидной улыбочкой вставил Виталий Свитко, копирайтер агентства. Бритая голова и плотная фигура Виталия частенько отпугивали случайно забредших в офис бездельников. Хотя характера обладатель фигуры был деликатнейшего. Сотрудники донимали его кличкой Браток.
— Ты имеешь в виду финансовые пирамиды, эти всенародные лохотроны? — уточнила Юлия Папернюк.
— Именно.
— Возможно, — задумчиво произнесла Юля, — вполне возможно, хотя имя его нигде в скандалах с деньгами не замарано, для продвижения это важно. Вот только… — Она закусила нежную розовую губку.
— Что? — встрепенулась Даша.
Она ужасно не любила непредсказуемых ситуаций. Рекламный бизнес, как и любой другой, требовал надежности.
— Так вот эта стройка, над метро! — Папернюк была уже не рада, что затронула опасную тему.
— Он в тени. Строительная компания формально принадлежит Васе Пупкину. Хотя он собственник, — сообщил Александрович, покусывая дужку очков.
— Кто знает, что стройка на самом деле его затея? — Сотникова нетерпеливо подняла бровь.
— Только чиновники в мэрии. — Жора усмехнулся. — И я, мне по должности положено все про всех знать.
— Мы все теперь знаем. Но информация не должна просочиться до выборов! И я от вас этого, считайте, не слышала! — Даша разволновалась.
— Исключено. Кроме нас и тех, кто получил жирную взятку за скандальную стройку, имени хозяина объекта не знает никто.
В наступившей паузе стало слышно, как из динамиков магнитолы в углу тихо звучит музыка. За окнами офиса синели ноябрьские сумерки, и Романенко встал, закрыл жалюзи.