Грязные игры - страница 23
— Точно, ацтеки там несколько раз засветились, но у них не выгорело.
— Ну, уж с коллегами-то сами договоритесь, не мне вас учить, — Зорин чуть заметно усмехнулся; — Я вас прикрою со стороны Центробанка. Ну, согласны?
— Лады, Виктор Петрович.
Саша понимал, что Зорин преследует какие-то свои далеко идущие цели, но, отказаться от предложения не мог, даже если бы хотел. Во-первых, коммерческие-то банки на дороге не валяются, даже в непредсказуемой России и даже в наше смутное время. Во-вторых, его не понял бы Пчела, да и вся братва тоже.
Однако с какой это стати прижимистый Зорин занялся благотворительностью? И не потребует ли он за это множество мелких услуг? А может, ему нужны мальчики для битья? Скорее всего, так и есть.
— Это что, вроде подарка? — решил уточнить он. — Так кажется, до Рождества далеко...
— В корень зришь, Саша. За что тебя и ценю. Ты знаешь, что будет через год и одну неделю. — Зорин не скупился на комплименты. — С тобой приятно работать...
Мягко стелет и лебезит... Саша все никак не мог понять причин такого благоволения. И вдруг его осенило:
— Ага, понятно, выборы президента! Гарант конституции будет выдвигаться? Или вы, Виктор Петрович, сами надумали? Так мы за вас проголосуем, правда, Вить? — он толкнул Пчелу локтем.
— Шути, шути. А если серьезно, то слушайте внимательно. — Зорин повернулся к Сашиному финансисту. — Ты, тезка, берешь под свое крыло банк. Используй его прежде всего не для бизнеса, а для обналички в солидных масштабах. Продумай схему, знаю, ты это умеешь, ты же у нас финансовый
гений. На президентскую кампанию нам понадобится огромная масса нала. Ближе к делу я сведу тебя с одним кремлевским человечком. А пока все! контакты через Петю, он будет нашим,; что называется, связным.
— Договорились, Виктор Петрович, нет проблем. — Галантный Пчела отвесил полупоклон в европейском стиле и с любопытством посмотрел на Петю. «Свожу пацана к девочкам, там и посмотрим, сработаемся или-нет», — решил он...
— Тогда все, — сказал Зорин с облегчением, — пожалуйте к столу... — «...зайки», — додумал, но недоговорил он свою фразу, повернулся и направился к ведшему в недра судна трапу.
Пришло время ужина, застольного трепа и прочих — нескромных — удовольствий! Дурачась и по-шутовски ступая след в след за Виктором Петровичем, Пчела обернулся к Саше и тихонько пропел: «Господа, ставки сделаны, мы поставим на Белого...», — и расхохотался так оглушительно, что замыкавший шествие Петя чуть было не споткнулся, а Зорин резко остановился, и Пчела врезался в него лбом... Саша, однако, даже не улыбнулся...
Партнеры спустились вниз, в роскошный салон «Дмитрия Донского», где звучала релаксирующая музыка, где их ждали горячительные напитки, горячие рыбные (и не рыбные) блюда и не менее горячие девушки-морячки... Красивую жизнь не запретишь! Даже Виктор Петрович позволил себе расслабиться... Ему ведь тоже — ничто человеческое...
VII
Все братаны и с той и с другой стороны были, конечно, на шестисотых «меринах» и навороченных джипах с кенгурятниками. У большинства из них были такие образцово бандитские рожи, будто их перед стрелкой долго-долго гримировали — брили наголо на широких мордах рисовали шрамы, на бугаистые шеи наворачивали в три слоя златые цепи вроде той, со знаменитого дуба, а короткие пальцы надували при помощи неведомых технологий до толщины сарделек...
Половина братков красовалась в малиновых и ярко-желтых пиджаках. Вторая половина, — все как на подбор, — с автоматами наперевес, в спортивных костюмах «Адидас» исключительно ядовитых расцветок. Преобладали лиловые и фиолетовые тона. Такая вот картинка, достойная пера:
Это были две преступные группировки: «солнцевские» и «казанские». Банды выстроились на пустыре возле каких-то складов двумя полукольцами друг против друга. Сквозь строй бандитов с одной стороны вышел огромный детина с тремя золотыми цепями на могучей шее и огромным, никак не меньше наперсного, золотым же крестом на груди.
Прямо не уркаган, а вроде как миссионер! Все в нем было чрезмерным: и слишком большие руки, поросшие слишком густым рыжим волосом, и слишком бегающие, слишком свирепые глазки, и слишком яркие белого металла пуговицы слишком желтого пиджака.