Гурко. Под стягом Российской империи - страница 25

— Скобелев… Скобелев! Глянь-ко, белый генерал!

Поспешавший за Скобелевым поручик Узунов, прислушиваясь к вжиканью пуль, молил: «Лучше в меня, нежели в генерала…»

О Скобелеве ходило немало слухов еще со времен туркестанской войны, и поручику они были известны с кадетского корпуса. Поручение озадачило Узунова, как можно охранять жизнь не остерегающегося генерала при таком горячем обстреле?

Скопившись большим отрядом, аскеры длинными перебежками устремились к русским позициям.

— Поручик, — заметил Скобелев, — вот вам момент проявить храбрость. Поднимайте солдат и следуйте за мной!

Стоян повернулся к залегшей цепи, но его опередил офицер-волынец. Узунов узнал поручика Моторного, с которым учился в Кадетском корпусе.

За поручиком бросились солдаты-волынцы. Поднялись в атаку подольцы. Опережая их, рванулся Узунов. Впереди мчался рослый солдат. Неожиданно он споткнулся и тут же рухнул. Подхватив винтовку, Стоян оказался в гуще боя. Дрались молча, озверело. Стреляли редко, работали штыками, схватывались в рукопашной и тогда в ход пускали ножи.

Обе стороны пополнялись набегавшими солдатами. Теперь уже бой кипел на Систовских высотах, на их склонах, поросших садами и виноградником.

Брянцы втягивали в гору орудия, подбадривали друг друга:

— Навались, братцы! Идет!

Установили пушки, дали залп.

Ударили дробь полковые барабаны, и русские цепи начали охват высот. От Дуная повели атаку стрелки генерала Цвенцвинского, а с правого фланга давила бригада генерала Петрушевского.

К полудню сражение было в разгаре. Время казалось Стояну вечностью. Поле усеяли убитые и раненые. Крики и стоны, лязг штыков и звон сабель слились воедино.

Окровавленный мундир поручика Узунова прилип к телу. Исход боя решила рота Житомирского полка, которую лично повел генерал Скобелев. Без выстрелов, под барабанный бой она ударила в штыки. Турки дрогнули, побежали. На высотах затрепетали русские флаги, победно заиграли трубы.

В обеденную пору дивизия генерала Драгомирова вступила в Систово. Полки шли под расчехленными знаменами, по улицам, запруженным народом. Город ликовал: встречали русских братьев.

А чуть ниже, наладив понтонную переправу и наплывной мост через Дунай, двинулась дивизия Гурко. Время рассветное и от Систово слышалась усиленная канонада, стрельба. Иосиф Владимирович разыскал Рауха.

— На Драгомирова насели. С первым же переправившимся полком отсеките Вардимский лагерь, чтобы турки не выступили к Систово…

К правому берегу подтягивались понтоны и плоты с конями, орудиями, зарядными ящиками, а по наплывному мосту пошли эскадрон за эскадроном.

К месту переправы дивизии Гурко бежали люди. Болгары кричали, завидев конницу:

— Едут, едут!

Толпа подалась, качнулась. Мальчишки воробьями обсели деревья, орали. Было шумно и весело. Солдат поили холодной водой, угощали сухим вином, спелыми вишнями. Играла музыка, дудели сопилки, били барабаны. Болгары встречали своих освободителей.

К Гурко пришли старейшины, на подносе протянули генералу бутыль с вином — сливовицей, ранние груши, жареную баранину. Иосиф Владимирович поднос принял, передал адъютанту. Поклонился старейшинам. На приглашение задержаться в городе ответил:

— Нет, отцы города, нет времени, нас вся Болгария ждет, ее освобождать еще предстоит.

И отдал приказ не останавливаться, а развивать наступление…

2-я Гвардейская кавалерийская дивизия шла вдогон отступавших из Вардимского лагеря таборам. Турки отходили к Балканам, разоряя болгарские села, сжигали дома, убивали жителей.

Гурко торопил, и по дивизии передавали его приказ:

— Вдогон!

Выдвинув авангард, выставив боковые охранения, дивизия шла часть за частью, эскадрон за эскадроном. Громыхали орудийные батареи, зарядные ящики, санитарные двуколки.

Кавалерия двигалась с шага, на рысь и снова на шаг…

О переправе и взятии Систово императору стало известно в тот же день.

В обеденный час оживленно за царским столом. Искрилось, играло золотистым янтарем французское шампанское «Вдова Клико». Александр Второй поднял прозрачный, без резьбы, хрустальный бокал на высокой, тонкой ножке, фирмы «Бакара». Сделалось тихо.