Гувернантка из ЦРУ - страница 22

А тем временем за кулисами велись лихорадочные переговоры — куда бы сплавить 62-летнего эмигранта из Эстонии? Власти западных стран почему-то не спешили с ответом на его слезную мольбу о предоставлении политического убежища: западным спецслужбам он нужен был прежде всего как их агент, видный деятель эстонской культуры, живущий и работающий у себя на Родине. Именно исходя из этого они и готовили провокацию. А он нарушил их планы и, испугавшись, не захотел возвращаться в СССР. И все-таки, чтобы прощупать почву, одна из разведок прислала к Туганову своего агента, говорящего по-русски. Тот пришел в обществе испанского полицейского и предъявил Туганову серию фотографий.

— Это сотрудники советского посольства в Мадриде. Кого из них знаете? Поделитесь сведениями о них.

Туганов никого и ничего не знал. Надежды на осведомленность новоявленного отщепенца угасли. И это оказалось равносильным приговору. Его выселили из гостиницы и переправили в монастырь — оттуда, мол, будет реже надоедать просьбами, да и содержание этого не очень-то нужного изгоя обойдется значительно дешевле.

— В монастыре, — вспоминает наш собеседник, — у меня появилось время основательно осмыслить свой поступок. Как и раньше в гостинице, меня кормили, над моей головой была крыша. Но чтобы оплатить свой хлеб, я работал в саду…

Туганов собирал миндаль, финики, орехи, выкорчевывал сухие деревья. Выкорчевывал и чувствовал, как выкорчевывает самого себя из любимого искусства, из памяти далекой теперь семьи, тех, кто был дорог и близок. По ночам его охватывали тяжелые, гнетущие мысли — да уж не погребен ли он заживо среди этих холодных каменных стен? Его судьба никого не волновала. Ни одна из обслуживающих монастырский пансион четырех монашек — ни мать Целия, ни сестры Роза, Колумба и Франциска не интересовались, откуда он, как попал в Испанию, надолго ли здесь останется? Для всех он был просто сеньор Эльберто, или, вернее, господин Никто.

Какую свободу я тут нашел? — вновь и вновь задавал себе Туганов один и тот же мучительный вопрос. Свободу жить в одиночестве, загнанным волком, без друзей и семьи, без Родины? Свободу с протянутой рукой выпрашивать политическое убежище под условием, что за это "убежище" с лихвой оплатишь наветами и клеветой на все, что было когда-то дорого? Свободу отказаться от любимого искусства и заняться земляными работами?

Перед тем как заснуть, Эльберт часто прокручивал в памяти ролик собственной жизни. В буржуазной Эстонии он не имел ни кола ни двора. Советская власть открыла перед ним, как и перед всеми жителями республики, широкие возможности. Отслужив положенный срок в армии, молодой Туганов в 1946 году пришел на студию "Таллинфильм" помощником кинооператора. Новое дело пришлось по душе, захватило. Со временем он увлекся рисованными и кукольными фильмами. "Работа с куклами — это чудо, — скажет позднее он в одном из интервью. — Хотя бы потому, что ты вдыхаешь в них жизнь. Разве не приятно быть творцом чуда? В куклах всегда есть что-то радостное. А я человек оптимистический, люблю веселую работу и не хочу делать тяжелые фильмы".

Было и другое, что во многом объясняло его увлеченность куклами. Когда он только начинал свой путь в кино, дочери были маленькими. Их мир его очень интересовал. Хотелось доступно рассказать им и другим детям о том, чего они не знают, — рассказать именно с помощью кукол, запечатленных на кинопленке. В итоге родились ленты "Сон маленького Пэтера", "Северный дракон", "Лесная сказка", "Отть в космосе".

Шли годы. Вслед за первыми детскими кинолентами появляются все новые работы Туганова, адресованные уже взрослым. Одна из них, "Сувенир", рассказывала об американской агрессии во Вьетнаме. Рецензируя этот фильм, эстонская печать отмечала: "Лента не только пронизана антивоенным пафосом. Она несет глубоко философский заряд".

"Философский заряд"… Там, в испанском монастыре, он часто думал о содержании своих фильмов. В Таллине ему подчас приходилось слышать: а не слишком ли сложны его ленты для ребенка? Этот вопрос всегда заставлял его бросаться, как в атаку, в жаркую дискуссию: "Да ведь ребенок должен вырабатывать в себе умение анализировать то, что он видит дома, в детском саду, в школе, в кино! Гораздо больший воспитательный эффект даст такой фильм, который помогает ребенку самому во всем разобраться". Так спорил Туганов с иными оппонентами. Но почему же он сам — не ребенок, а взрослый и, казалось бы, умудренный опытом человек — не смог сразу же разобраться в том, что произошло с ним за границей?!