Гвардейцы Сталинграда идут на запад - страница 32

Ничего нового в организации контратаки противник не применил. Короткий артиллерийский налет, за ним налет авиации и танковый клин. Под прикрытием танков наступала пехота.

Первая контратака со стороны села Долгенькое была погашена артиллерийским огнем. Как факелы вспыхнули четыре танка противника. С укрытых позиций пулеметный огонь гвардейцев заставил немецких стрелков и автоматчиков залечь. Фланкирующим огнем автоматчики расстреливались на земле. Противник отступил.

Затем гитлеровцы предприняли контратаку с другой стороны, пытаясь отыскать в нашей обороне слабое место. На этот раз удар последовал из Хрестищ. На наши позиции в селе Голая Долина устремились танки, поддержанные штурмовой авиацией противника и самоходными штурмовыми орудиями. Атака была жестокой и развивалась в благоприятной для немцев обстановке. Вражеская авиация внесла беспорядок на наших переправах, были порушены понтоны. Саперы под бомбежкой чинили разрушения. Прервался подвоз боеприпасов. Да и от переправы доставить боеприпасы в Голую Долину было не так-то просто. Подъездные пути бомбила авиация противника и простреливалась его артиллерией.

Противник понес тяжелые потери, но из-за недостатка в боеприпасах погибали и наши артиллеристы-бронебойщики. Более половины орудий и орудийных расчетов вышло из строя.

В расчете у противотанкового орудия сержанта Александра Ивановича Чижикова осталось три человека. Сам Чижиков был ранен в руку осколком снаряда. Санинструктор Н. К. Редькина перевязала ему рану, попыталась отправить его в медсанбат, но Чижиков категорически отказался.

Через два часа атака противника повторилась. Опять шли немецкие танки, за ними пехота. Расчет Чижикова сразу подбил два танка. Соседние батареи подбили пять танков. Танки остановились, немецкая пехота залегла.

Стояла июльская жара. Противник же не унимался. Все новые и новые подразделения кидал он в пекло. Раскалились орудийные стволы, раскалились стволы пулеметов и автоматов. Гвардейцы навязывали танкистам противника ближний бой. В ход шли противотанковые гранаты и бутылки с горючей смесью. Догорали последние строения в поселке, горели сады, горела степь за околицей. Черным дымом и смрадом заволокло поле боя так, что к концу дня в Голой Долине ни мы, ни противник не могли применить авиации.

Мы видели немецких солдат в наступлении, когда они, упоенные надеждой на победу, надеждой разгромить Красную Армию и овладеть жизненным пространством, рвались к Сталинграду. Это было время их уверенности в своем превосходстве, время головокружения от временных успехов, когда еще мало кто в немецкой армии осознавал, что успехи у них действительно временные. Я видел агонию трехсоттридцатитысячной армии в Сталинграде, немецких солдат, которые были преданы гитлеровским командованием и генералитетом, преданы и обмануты. Они сражались в окружении, как затравленные звери. Кое-кто из немецких мемуаристов и историков пытается сегодня изобразить их как сражавшихся мужественно до последнего патрона.

Да, немцы не капитулировали, но сражаться… Сражаться им особенно не приходилось.

Под ударами наших войск в конце января так называемая «сталинградская крепость» рассыпалась.

Но я понимал и солдат 6-й армии, находившейся в агонии. Они боялись возмездия. Что же здесь, на Северном Донце, под сокрушительными ударами наших войск заставляло немецкого солдата проливать кровь, отдавать жизнь ни за что, когда каждому здравомыслящему становилось ясно, что война проиграна, что рассчитывать после Сталинградской битвы и поражения на Курской дуге уже не на что?

Наступает вечер. В который уже раз немецкие офицеры поднимают своих солдат в контратаку, бросая с ходу в бой прибывающие из-под Харькова резервы. Бросают в бой на позиции, которые занимает 8-я гвардейская, бывшая 62-я, известная каждому немецкому офицеру и солдату армия. Нет надежды. Победа уже не манит, пора уходить с чужой земли, а их поднимают и кидают в жерло огромной мясорубки. Каждая контратака — это сотни и даже тысячи убитых только на одном участке возле Голой Долины. Стало быть, еще не сбита спесь немецкой армии, приобретенная ею в годы предшествовавших побед, во время походов по Европе. Еще бить и бить нам врага, пока он осознает, что все его надежды рухнули…