Гвардии Рон - страница 20

Рону было его совсем не жаль, так как объективно, даже по законам города-улья, ждёт Барлома смертная казнь. Столько украсть, на такие вещи закрыть глаза... А сколько народу-то погибло...

Рону было бы наплевать, на Барлома, но внезапный перелом грудины вызовет подозрения. Поэтому, как подсказывает образ памяти Барлома, всё можно подстроить как работу убийцы из Официо Ассасинорум. Да, как только что узнал Рон, есть здесь и такие. Барлом знал об этом из служебных документов, свидетельствовавших о том, что двести пятьдесят восемь лет назад верховный лорд города-улья был убит ассасином из неизвестного храма.

Рон решил сыграть на этом. С помощью «Диффиндо» нашинковал Барлома на кубики и разбросал по всему помещению — работа выполнена. Тот упомянутый ассасин был творческим человеком, так как верховного лорда улья он разорвал голыми руками, как и сотню его палатинских гвардейцев. А ведь палатинская гвардия этого лорда была оснащена силовыми доспехами...

«С ассасинами местными лучше вообще не связываться...» — подумал Рон, отхлёбывая рекафа.

Вкус необычный, но чем-то отдалённо, процентов на пятнадцать, напомнило ему обычный кофе. Непривычно. А вот мясо удалось. Шикарные гроксовые медальоны, прожаренные превосходно, пролетели через пищевод Рона пулей и врезались в желудок.

То ли ИРП был настолько плох, то ли Рон просто скучал по качественному мясу, но однозначно — это блюдо было лучшим, что он вообще ел в этом мире.

Весь кабинет, кроме участка, где стоял Рон, был залит кровью начальника полиции. Рон нажал на кнопку открытия двери.

Быстро выскользнув из кабинета, точнее даже пролевитировав себя над лужей крови, Рон направился вниз, на выход. В спину ему ударил вопль секретарши, но это уже не его проблема.

Адреса всех мало-мальски значимых фигур уже были у Рона в голове. На заводе, в котором проводили большую часть своей жизни жители района № 11178, безвылазно жил и трудился настоящий технопровидец, отвечающий за качество батарей для лазганов. Вот его-то Рон и собирался хлопнуть сегодня.

Проникнуть на завод труда не составило, как и найти его. Обнаружить несложно — место с огромными вратами, куда стекаются всё больше и больше рабочих.

Технопровидец трудился на восьмом этаже завода, где располагалась его каморка-мастерская.

Рон осторожно обходил рабочих, вагонетки с готовыми батареями, гидравлические телеги с ящиками, снующих туда-сюда сервиторов — всё для того, чтобы добраться до восьмого этажа.

Достигнув конечной цели, Рон наткнулся на запертую массивную дверь с символом Адептус Механикус. Рон прислушался. Громко работали штамповочные станки, поэтому никто не расслышит небольшой и непродолжительный шум.

— Алохомора. — произнес он тихо.

За дверью застонал металл, сминаемый действием заклинания. Блокирующий механизм против его воли двигался обратно в исходные пазы, а там, где движение было невозможно, сминался и отводился в сторону. Прошли секунды с момента произнесения заклинания, а дверь уже была открыта. Рон толкнул тяжелую железяку и она довольно легко отъехала в сторону.

— 000011100010110000101010000011100010110100011011000011100010110000101110

000011100001110000101111000011100001101100011010 — произнесло существо, внешним обликом напоминающее металлического человекопаука, облаченного в красную мантию с капюшоном. — Кто посмел?

— Легилименс... — раздался из ниоткуда ответ Рона.

Детство — неразборчивые образы, которые были умышленно затёрты технопровидцем Варламом Гендевалем за ненадобностью.

Юность — монотонное зубрение массивов информации, сытная еда, тёплые библиотеки, нарастающее презрение к собственной плоти.

Молодость — там же.

Зрелость — на этом заводе и до настоящего времени. Огромные пласты информации врезались в сознание Рона, он из последних сил произнес:

— Петрификус Тоталум...

В себя Рон приходил минут двадцать. Голова раскалывалась, из ушей текла кровь, как и из глаз. Диагностическое заклинание дало знать, что он получил легкие повреждения мозга, поэтому следовало поторопиться с исцелением.

— Вулнера Санентур. — в голове прояснилось. Стучащая боль в висках исчезла. — Варлам, зачем тебе знать столько бесполезных молитв?