Халт - страница 21

На этой мысли Халт уснул.

Проснулся от необходимости срочно опорожнить мочевой пузырь. Однако как он ни искал, никакого подобия дыры в полу или ночного горшка не обнаружил.

– Извините, а где тут… эээ… нужник? – поинтересовался он у соседа. Тот сидел с открытыми глазами, но явно был не здесь. Несколько долгих секунд он пытался понять, о чем его спрашивают, затем махнул рукой:

– Везде! – и задумался вновь.

В это время Халт увидел, как в противоположном углу гном справляет малую нужду. Когда тот закончил, Халт спросил про нужник у него.

– Эти зеленые ублюдки специально не делают его в темницах для гномов. Сами живут в дерьме и хотят, чтобы мы жили так же! Чтоб сидели в собственном зловонии. Вроде как это сломит наш дух. Но, клянусь своей бородой, это только укрепит его!

В подземелье невозможно было определить, сколько прошло времени. Халту казалось, что их давно должны были накормить или хотя бы дать воды, но дверь-крышка не открывалась. Стоило пока придумать легенду о себе – не рассказывать же правду гоблинам! Халт решил притвориться сыном торговца оружием из мира под названием Вемсте. Однажды, еще подростком, он побывал там с отцом, поэтому на элементарные вопросы ответить сможет. Имя решил оставить свое, отца назвал Эребом. Сам он якобы не хотел становиться торговцем, на чем настаивал отец, поэтому сбежал и путешествует по мирам. В Антараксе он недавно, в одном из трактиров познакомился с гномом, тот и привел его в «Новый квершлаг». Сложнее всего оказалось придумать имя тому самому гному. Никого из знакомых подставлять не хотелось, а с изобретением нового могли возникнуть проблемы: во-первых, местная стража может уличить его во лжи, во-вторых, так можно подставить совершенно незнакомого гнома. В итоге Халт решил, что его собутыльника будут звать Тилли – довольно популярное тут имя, как он заметил.

На второй или третий день (по счету узников) моральный дух был если не сломлен, то близок к этому. Желания разговаривать или думать о чем-то важном не возникало, хотелось только пить. Иногда еще и есть, но голод почти притупился. В подземелье ничего не происходило. Гномы лежали на полу вповалку, полузабытье сменял сон. Халт сходил с ума от безделья и неопределенности. Поначалу его еще раздражал ужасный запах немытых гномьих тел и нужника, но теперь он его даже не замечал.

Он вспомнил, как сбежал с Хединсея на Терру. Вообще-то ему было все равно куда. Главное – лишь бы подальше от отца. Набив сумку золотом и драгоценными камнями, пока Глойфрид был в море, он встретился со странствующим магом, пообещав заплатить двойную цену за молчание. Маг и предложил ему закрытый мир, где не действует магия, а значит, папенька не сможет до него дотянуться.

Нельзя сказать, что Терра была неизвестна на Хьерварде – Халт перед отправкой даже прочел несколько книг, подробно рассказывающих о тамошней жизни. Просто этот мир был совсем не популярен, хотя несколько хединсейцев жили там. С одним из них – Бейниром из рода Хродвальта – и свел его маг. Довольно бедный, ничем не выдающийся род, у которого с Глойфридом не было никаких отношений, кроме вассальства. Именно рыжий Бейнир – гуляка и бабник – показал ему все бары и ночные клубы Москвы. Именно он знакомил поначалу его с девушками и пристрастил к текиле. Он помогал покупать поддельные паспорт и права, выбирать машину и учил водить. Халт закрывал глаза на то, что Бейнир (на Терре его звали Борис) постоянно брал у него деньги. Вряд ли у сына Глойфрида, воспитанного в казарменных условиях, хватило бы духу нырнуть в такую жизнь самостоятельно, так что он расценивал это как плату за услугу по смене образа жизни. Никаких ежедневных тренировок с оружием, можно спать до обеда, можно напиваться до беспамятства, никто не орет, а девушки сами бросаются ему в объятия? Да за такое можно заплатить даже намного больше! Халт нырнул в такую жизнь с головой, наслаждаясь и зализывая обиды. Пусть он никчемный трус, но он тоже имеет право на счастье!

Смешно, но у него до побега на Терру никогда не было девушки. Бордели его не интересовали, а чтобы завязать романтические отношения, нужно свободное время, которого отец ему не предоставлял. «Не заслужил», – сдвигал он брови и гнал снова отрабатывать удары. Лишь на обязательных балах он видел юных дам и боялся их больше, чем отца. Как себя с ними вести? Они странно косили глазами, не поднимая на него взгляда, и хихикали. Чего они хотят??? Да, конечно, он исправно, как того требовал этикет, приглашал их на танцы, разговаривал, как того требовал этикет, о погоде, но на этом все заканчивалось. Подростком он читал книги о страсти и любви, но отец однажды это обнаружил и устроил такую выволочку, что с тех пор ничего, кроме трактатов о войне, в его комнате не было.