Хамелеон и Бабочка - страница 22
– При такой поддержке любое желание исполнится. Обязательно!
Увидел, как глаза мальчишки радостно вспыхнули. Тот поверил, что всё возможно, что быть ему олимпийским чемпионом и прославлять страну на международном уровне. Такое нехитрое действие, как задувание свечей на торте, вселило в него надежду.
Максим ушёл с праздника довольный собой: за столом получил кусок торта, за сараем украл страстный поцелуй Светки и домой принёс ощущение собственной значимости.
Мама вернулась из города только утром, чуть пьяная и удивительно весёлая. Обняла Максима, обволакивая истлевшим ароматом духов, и пустилась танцевать под мелодию, звучащую в её голове. Полосы прозрачно-янтарного света ласкались, пронзая её силуэт светящимися лучами. Красная помада немного смазалась, оставив след на щеке, а платье помялось. Такой счастливой Максим её больше никогда не видел.
Словно в ответ на его мысли о маме раздался телефонный звонок. Максим поднёс к уху пустую кочерыжку, чертыхнулся, бросил её через забор и достал сотовый.
– Привет, мам.
– Привет, Макс. Как у тебя дела. Всё нормально? – голос звучал взволнованно и напряжённо. – Вчера весь день не могла до тебя дозвониться.
– Телефон разрядился, а я был в городе. Ничего страшного не произошло. – Максим невольно нахмурился. Он до сих пор с горечью вспоминал отъезд мамы. Казалось, давно простил, но всё равно горло сковывало спазмом. – Как у тебя дела?
– Весело, – тут же отозвался родной и до боли знакомый голос. У неё всегда всё было весело. – Собираюсь в Карелию посетить Рускеалу и водопады Ахвенкоски. Там, говорят, творятся чудеса.
– Пришлёшь фотки?
– Конечно, пришлю! А ты мне Дину обещал показать, – напомнила она.
– Приезжай и посмотри, – не сдержался Максим.
На несколько секунд повисла тишина. Ольга вздохнула.
– Обязательно как-нибудь приеду. Пока некогда. Но фотки присылай.
– Хорошо, – привычно согласился Максим.
– Всё, я побежала. Пока.
– Пока, мам, – ответил он пустоте, уже раздался щелчок разъединения, и мама, как обычно, улетела в свою яркую праздничную жизнь.
Минуту Максим таращился на экран телефона. После таких звонков ему требовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. Хоть и прошло почти двадцать лет, он до сих пор скучал.
Она уехала сразу после смерти дедушки, с тем самым мужчиной, измявшим её оранжевое платье. Так и не вернулась. Порхала по миру, заводила новые знакомства, меняла увлечения и места работы. Регулярно присылала деньги и звонила, но больше Максим её не видел, разве что на экране телефона или ноутбука. Она так и осталась суетливой райской птичкой, не позволившей себя поймать и окольцевать.
Максим сорвал веточку мяты, растёр пальцами, положил немного на язык и разжевал. Постоял в задумчивости и нарвал целую жменю терпких свежих листочков. К столу вернулся не сразу, залил водой горсть пахучей мяты и вынул из духовки запеканку.
Под яблонями шла оживлённая беседа. В основном говорила бабушка. Она громко рассуждала о кулинарном мастерстве и таланте повара, которые признала в Максиме только недавно, когда услышала, что у него появилась собственная страшненькая кастрюлька для варки свёклы и алюминиевая чеснокодавилка. Раньше она считала его кондитерские замашки блажью и временным помешательством. Чем угодно, но не источником дохода и призванием. Она настолько привыкла к его увлекающейся натуре, что ждала, когда он охладеет к кухне и займётся чем-нибудь мужским. Максим успел сменить десятки увлечений, но свою кондитерскую не бросил. В последнее время начал ненавязчиво раздавать советы, и Мария Павловна не могла не признать: он знает в этом толк и явно обладает чутьём.
Благодаря бабушке, Максим полюбил кулинарное чародейство, научился у неё готовить по семейным рецептам, освоил маленькие хитрости, а потом начал экспериментировать. Любил сочетать несочетаемое, выискивать экзотические блюда и не боялся пробовать что-то новое. Бабушка же была почитательницей классических, проверенных годами поваренных книг и побаивалась необычных творений, родившихся на кухне Максима.
А тот решил не спорить с бабушкой, как обычно, отшутился и напомнил, как они делали печенье «картошка» в то время, как мама сидела на кефирной диете и считала калории в огурцах.