Харперс-Ферри - страница 10

стр.

ОЛИВЕР. Разве кто-нибудь здесь хоть раз привел тебя в смущение, когда мы уединялись, заставил тебя почувствовать неловкость хоть одним движением, усмешкой, взглядом?

МАРТА. Нет, никто и никогда. Но ощущение все-таки остается — что с нами кто-то третий, проходит рядом, задевает меня.

ОЛИВЕР. Жаль, что у тебя такое чувство.

МАРТА. Оливер, супруг мой, поцелуй меня.


>Они целуются.


Мне было хорошо с тобою здесь в саду, но я мечтаю быть с тобой в постели.

ОЛИВЕР. Интересно, что поведает людям о нас с тобой история.

МАРТА. Как живо присутствует в твоем сознании история. Здесь на ферме со всеми так — каждый живет с оглядкой на историю.

ОЛИВЕР. И ты тоже, милая… Если нас ждет удача, мир назовет нас героями, и на этом старом доме будет развеваться флаг.

МАРТА. А если неудача?

ОЛИВЕР. Неудача? Тогда большинство из нас погибнет, а те, кто останется в живых, повиснут между небом и землей.

МАРТА (целует его). Оливер, у меня будет ребенок.

ОЛИВЕР. Наше дитя, зачатое в краю рабства, — наше дитя доживет до тех дней, когда этот край станет свободным краем свободных людей. Я клянусь тебе в этом, Марта. Жизнью своей клянусь… Тсс! (Напряженно прислушивается). Ветерок пробежал, вот и все.

МАРТА. Листья задрожали.

ОЛИВЕР. В воздухе потянуло холодком.

МАРТА. Тучи совсем черные.

ОЛИВЕР. По ту сторону гор идет дождь. Еще минута — и пойдет у нас.

МАРТА. Вот и первые капли. Скорей. Бежим.

ОЛИВЕР. Бежим.


Пока они бегут к дому, свет на площадке, изображающий сад, меркнет, и освещается площадка, изображающая ферму. Гроза бушует вовсю, то и дело гремит гром. Неподвижная группа оживает.


КЕЙДЖИ (очень громко). Слушайте все! Можно кричать. Шуметь. Гроза перекроет все звуки. Шумите что есть силы. Гром будет нам защитой.


>Под тяжкие раскаты грома и шум ливня в комнате творится несусветное: все кричат на разные голоса, кто-то пронзительно верещит, кто-то пускается в пляс под поросячий визг, одни кукарекают по-петушиному, другие мяукают, мычат и так далее, подражая разным животным; раздается лихой посвист, четверо затевают строевые занятия, дурашливо гаркая: «Нале-ву! Шагом марш! Напра-ву! Кру-гом! Рота, смирно!» Один, схватив оловянную кружку и миску, как сумасшедший колотит ими друг о друга, некоторые, разделившись парами, борются. Один из мужчин негромко запевает «Лорену»[1], другой подхватывает, за ним — третий, четвертый, и постепенно поют все. Гроза начинает стихать.


Не так громко. Гроза проходит.


>Пение замирает.


Все успокоились.


>Полная тишина. Мужчины обмениваются внимательными взглядами.


ТИДД. Я пошел спать.


>Мэри зажигает свечи и раздает их мужчинам, которые выстраиваются в очередь на чердак, так что каждый второй или третий в очереди стоит со свечой в руке. Процессия движется наверх, в молчании, словно бы совершая религиозный обряд. Стоит глубокая тишина.


ОЛИВЕР (последний в очереди). Спокойной ночи, Марта. Храни тебя господь.

МАРТА. Спокойной ночи.


>Джон Браун знаком подзывает к себе Кейджи и Стивенса. Все трое выходят на полуосвещенную площадку авансцены и застывают в неподвижности.


МЭРИ (держа в вытянутых руках рубашку). Bот рубаха, которую прожег Тидд.

МАРТА (приглядываясь). Это же не отцовская рубаха! Тидд прожег свою. Не помнил себя от гнева и все же не стал портить чужую вещь.

МЭРИ. Завтра я научу его, как класть заплату.

МАРТА. С заплатой ему хватит дела на полдня.

МЭРИ. Идем-ка спать, Марта, день окончен. (Глядит в ту сторону, где стоит Джон Браун. Мягко). Доброй ночи, дорогой мой неспокойный муж. Доброй тебе ночи.


>Мэри и Марта уходят, свет на этой площадке меркнет, и освещается та, где стоят Джон Браун, Кейджи и Стивенс. Они приходят в движение.


СТИВЕНС. Что ж, сегодняшний день прошел благополучно.

КЕЙДЖИ. Так-то так, но кто может поручиться за завтрашний? Командир, отчего вы не возразили на довод Тидда разумно, а лишь твердили: «Мы будем ждать»? Вы сами добились того, что произошло это голосование. Зачем?

СТИВЕНС. Либо мы наносим удар быстро, согласно, как единая армия, либо…

КЕЙДЖИ. Либо все разбредутся кто куда. Давайте же сообщим Гарриет Табмен, чтобы она шла сюда из Канады и привела пятьдесят человек, давайте…