Хасиенда: Как не стоит управлять клубом - страница 2

Но я уже слишком прочно увяз в этом бизнесе, чтобы выйти из него.

Как говаривал наш бухгалтер, «меня не волнует, насколько клуб убыточен, до тех пор пока я получаю зарплату». «А вот тогда, — добавлял он, — ударит так, что мало не покажется».

Однажды мы прикинули, что с открытия клуба в 1982 году до его закрытия в 1997-м каждый посетитель стоил нам десять фунтов. Мы потеряли так много из-за неумелого менеджмента и абсолютной тупости. Но мы были уверены, что вписываем свои имена в историю, а не зарабатываем деньги. Впрочем, если мне доведётся оказаться на мели, я прогуляюсь по Манчестеру и попрошу всех вернуть мне мою десятку.

Я поделюсь деньгами с остальными, честное слово.

С другой стороны, я уже никогда не узнаю, сколько денег мы на самом деле потеряли с Хасиендой, поскольку наш лейбл Factory, партнёр New Order по делам клуба, никогда не отчитывался перед группой. Нам не сообщали, сколько записей было продано в Англии и за её пределами.

Владелец Factory Тони Уилсон никогда бы не сказал, мол, в Китае продано сто тысяч записей New Order, так что заберите ваш гонорар. На самом деле Роб Греттон получал наши отчисления наличными, когда приходил в офис и требовал их. Если у Тони были деньги, он расплачивался, а если денег не было, то он посылал Роба на фиг. Именно так они и управлялись с делами — при нашем одобрении, надо сказать. В этом заключались хаос, панк, анархия, и нам это чертовски нравилось.

Ну, по крайней мере тогда. Сейчас та жизнь кажется старым добрым беспределом, ведь помимо того, что мы не знали, сколько зарабатываем, мы также были не в курсе, сколько наших денег вкладывалось в Хасиенду, чтобы уберечь её от банкротства. Очевидно, что это была полная лажа, масштаб которой мы никогда не сможем определить.

Как говорила мне мама, упокой Господи её душу, «ты не попадёшь в беду, если будешь говорить правду, Питер». Давайте разберёмся, права ли она. Эта книга является правдой, чистой правдой и ничем кроме правды.

.. .Насколько я её помню.

Хуки, 2009

Суббота, на часах одиннадцать, и я уже вполне готов взяться за дело. Сегодня мне предстоит важный вечер. Я буду стоять на входе в своём собственном клубе, в Хасиенде, самом масштабном и диком заведении в Манчестере, в Англии и, вероятно, во всём мире.

Почему я вынужден стоять на входе? Мы огребли немалых проблем. Проблемы, у нас, конечно, были всегда, но с таким числом жалоб на стоящих у входа в клуб охранников мы ещё не сталкивались. Руководители клуба сказали, что эти ребята в доле и что уличные банды с ними рядом не стояли. Это подтверждали полицейские и даже сами банды.

Тем временем жалобы поступали и от посетителей клуба, причём от женщин всё больше. Потасовки среди мужской части публики не были редкостью, но на этот раз под раздачу попадали и девчонки. Двое получили по затрещине, одной врезали кулаком, одну сильно избили, и ещё одна утверждала, что, обыскивая её на наркотики, охранник залез ей рукой в трусы.

Думаю, именно это и заставило меня принять меры, — жалобы на охранников от девчонок.

Главный охранник клуба Пол Кэрролл не замедлил мне возразить, что получить ножевое или пулю с таким же успехом можно и от женщины. «В любом случае, если ты, блин, такой умный, то почему сам не попробуешь постоять на входе?»

«Ну хорошо, — сказал я. — Я постою на входе в субботу, замётано. Ты можешь отдохнуть, Пол, я займусь этим».

Чёрт бы побрал мой длинный язык.

Я забираю детей и отвожу их к матери. Единственный положительный момент в жизни отца-одиночки заключается в том, что всегда есть кому оставить детей на вечер. Однако я не привык работать в субботу. Мне больше подходит пятница, так как я предпочитаю слушать музыку. А по субботам в Хасиенде слишком мажорная обстановка. Это касается как музыки, так и внешнего вида публики. Но сегодня я сделаю исключение.

Звоню своему приятелю Твинни и договариваюсь с ним о встрече в пабе Swan в Солфорде примерно на час дня. «Запасись кое-чем, — говорит он, — я буду не один».

Далее я добросовестно звоню своему другу в Чорлтон и договариваюсь о паре граммов колумбийского кокса на потом.