Хайдон - страница 10
Вот ещё один намёк на то, что моё присутствие здесь лишнее.
Я ничего не ответил, хотя он продолжал сверлить меня взглядом, явно ожидая моей реакции. Не дождавшись её, он добавил с небольшим вызовом в голосе:
– Я не совсем понимаю, зачем Рэдон решил прислать нам бенайта.
Его реплика полностью развеяла мои сомнения, но простых и объяснимых причин для моего участия я тоже не находил.
– Дело в том, что … – начал, было, я, но запнулся, поняв, что вряд ли доводы Виктора здесь прокатят, – Честно говоря, я бы тоже хотел узнать ответ на этот вопрос, – быстро закончил я.
За такую реплику я мог бы схлопотать от начальства обвинение в предумышленном подрыве авторитета Рэдона, но мне почему-то казалось, что это не выйдёт за пределы этих стен.
На крупном лице Ива отразилось что-то вроде удивления, но оно быстро сменилось миной подозрительности:
– Хочешь сказать, тебе не разъяснили цель твоего назначения?
Вспоминая, как именно принималось это решение, я задумчиво ответил:
– Мне разъяснили…
Вигес напрягся в ожидании продолжения, отчего его лоб избороздили две глубокие морщины.
– Но я видимо плохо уловил суть, – извиняющимся тоном добавил я, – Тем не менее, я готов участвовать в наземной операции.
Ив некоторое время переваривал сказанное, пока не отреагировал немного более резко, чем я ожидал.
– У нас разработан свой план операции, и было бы очень желательно, чтобы ты вписался в него без лишних сложностей, – сказал он сухо.
Какие сложности он от меня ожидал? Может, это говорил его предыдущий опыт работы с бенайтами? Наверняка рэдонцы ранее пытались привнести что-то своё в выполнение его задания.
– Я полностью согласен следовать вашему плану и готов с ним ознакомиться, – ответил я лаконично.
Вигес на мгновение замер в напряжённой позе, ожидая подвоха. Затем, поняв, что я более не собираюсь ничего добавлять, энергично встал и, бросив на меня быстрый взгляд, произнёс:
– В таком случае, мы должны подготовиться к финальной переброске на орбиту Заны и к нашей высадке на планету.
На поверхности нам пришлось кропотливо и упорно отвоёвывать все подступы к правительственному зданию, начиная с небольшого, но густо засаженного, парка, заканчивая широкими мраморными лестницами внутри дворца. По ходу я пытался предоставлять Иву информацию о численности и местонахождении противника на наиболее критичных участках. Распознавать враждебно настроенные источники сознания было не так уж сложно, а в остальном я не лез на рожон и действовал вместе со всеми по привычной им схеме. В итоге потерь с нашей стороны оказалось меньше, чем ожидалось с самого начала.
Спустя двенадцать часов изматывающей конфронтации, операция стала близиться к концу, и вскоре, все группы отрапортовали Иву о завершении чистки здания. Наконец представилась возможность немного передохнуть и осмотреться вокруг. Дворец был спроектирован так, чтобы одними своими формами невольно внушалось уважение к власти. Несмотря на это, интерьер был простой, без излишней рэдонской вычурности, но, тем не менее, оставался отпечаток строгой величавости. С верхних этажей открывался великолепный вид на парк, и я позволил себе задержаться у окна, чтобы несколько минут насладиться пейзажем и тишиной. Все остальные уже успели спуститься вниз, и только изредка оттуда доносились голоса. Солнце начало клониться к горизонту, и тени становились длиннее и резче. В этот момент запищал коммуникатор, и я, ругнувшись про себя, вышел на связь.
– Мэт, где ты там? Мы уже собираемся отбыть, – прозвучал голос Ива.
– Буду через пару минут, – сказал я со вздохом, и направился к лестницам.
За время операции на Зане отношения между Ивом и мной заметно улучшились. Если в начале он непременно соблюдал дистанцию и держался подчёркнуто официально, то в конце он уже обращался ко мне так же по-свойски, как и к остальным из своей команды.
Вечером, как и следовало ожидать, была пирушка. Спиртное лилось рекой, но я как обычно не пил. Состояние алкогольного опьянения не вызывало у меня приятных ощущений. Когда-то на личном опыте я успел почувствовать, что алкоголь размывал остроту чувств, которая у бенайтов считалась особо развитой. В результате, привычная тонкость восприятия куда-то исчезала, и я не получал от этого кайфа, как некоторые другие рэдонцы. Однако я пытался не пить незаметно, чтобы не оскорблять чувств остальных. Что же касается Ива, то он был навеселе, увлечённо рассказывая о себе, о своих похождениях и о некоторых предыдущих операциях. Мне было откровенно интересно, учитывая, что это был мой первый подобный опыт, и я, расслабившись, внимал его рассказам.