Хемлок Гроув - страница 25

Так оно и произошло. Все было кончено, еще не начавшись. Все было кончено.

Убить другого человека, это не выход в цыганских кругах. Это немыслимо. И человек, сотворивший такое, немыслим. Не было ни наказаний, ни санкций против таких вещей, несовместимых с дыханием духа, что приходит и объединяет все в мире. Это просто конец для человека, совершившего такое, он больше не существовал. И нет наказания страшнее, чем лишить кого-то сердца. Следующим утром Николай проснулся в одиночестве на голой земле, где кровь его друга покоилась на растаявшем снегу, и был слышен звук уезжающего табора с братьями, звук его сердца вынутого из тела.

– Вот откуда это, – сказал Питер.

Он указал на свои ребра с татуировкой «г» на них.

– Это значит гаджо. Изгой. Николай был изгоем всему миру, а я был с Николаем.

– Как он попал сюда? – спросил Роман.

– Был только один способ. Он был невидимкой для всех своих людей и умер бы со своим большим пальцем в заднице, если бы не два его старейших в мире друга: его ноги. Он пошел. Он шагал дни и ночи, и в дождь и в солнце и не остановился, пока не попал в Америку. И тут он начал все сначала.

– Невозможно прийти в Америку, там же океан, – сказал Роман.

– Ну, он нашел способ выпить его, – ответил Питер.

Роман взглянул на него.

– Это из Библии, – уточнил Питер.

– В Библии это чудо, ты не выпьешь океан, – запротестовал Роман.

– Ну, а он сделал, – сказал Питер. – Это было на письме, а Николай не знал даже, как расписаться, и ему было плевать, правильно ли он говорит. Итак, он ходил вверх и вниз по пляжу, а затем, он пошел вглубь страны, пока не нашел водоем, где привязал листья кувшинок к свои ботинкам. И вот как он пришел в Америку.

Роман не был удовлетворен. Но так как исследование этой истории, все равно вело в тупик, он сменил тему. Он спросил как это все касается Питера.

– Это моя кровь, – ответил Питер. – Кровь… пятна.

Роман взял сцепление и задумчиво взвесил в руках.

– Бля-я, – сказал Роман.

– Бля-я, – поддержал Питер.

– Как думаешь, кто такая Шассо на самом деле? – спросил Роман.

– Уж точно не второе ухо на моем члене, – сказал Питер. – Единственное, что меня волнует, не оказаться в клетке.

Роман, помолчав:

– И, что теперь?

– Сделаем, как ты и сказал, – ответил Питер. – Найдем варгульфа. И остановим его.

Роман ударил сцеплением по ладони несколько раз:

– Как?

– Если есть время до следующего полнолуния, поможем ему, – сказал Питер. – Возможно, он даже не знает, что делает.

– А если нет?

– Я убью его.

Роман посмотрел на другого мальчика, внутри которого скрывался волк.

– Ты сможешь?

– Я сделаю то, что необходимо, – ответил Питер, который в прошлый момент истины не смог свернуть шею лисе даже из необходимой жалости и не мог обещать себе, что он сделает или не сделает при повторении такого сценария. Но он знал, ему необходимо казаться куда более значительным в глазах упыря.

– Так, если мы собираемся сделать это, – сказал Роман, подчеркивая слова, пытаясь избавиться от любого сомнительного впечатления в своем голосе, – с чего начнем?

– Лиза Уиллоуби, – ответил Питер.

– Похоже, там тупик, – вставил Роман.

– То, что от нее осталось, – произнес Питер. – Нужно найти, где ее похоронили.

– Зачем?

– Мы ее выкопаем.

Питер не был уверен в радостном всплеске зеленого света в глазах Романа Годфри, ознаменовывает ли он в будущем хорошее или полностью безумное партнерство между ними.

– Мы не будем называть себя Орденом Дракона, – добавил Питер.

– Ты… знаешь, какой он, – поинтересовался Роман, запинаясь. – Вкус страха?

Питер не знал, что ему больше не по душе: идея формулирования стóящего ответа на этот вопрос или что он был задан. Потому он избрал стратегию, используемую им в делах с противоположным полом: ответить естественно, словно ведется абсолютно другой разговор.

– Бродяга, шатающийся по Килдерри-парк, – сказал Питер. – Мы также можем попытаться поговорить с ним – кто знает, может он что-то видел.

Роман молчал.

– Какой бродяга? – спросил он.

Из архивов Нормана Годфри:

НГ: Вы хотели меня видеть?

ФП: …

НГ: мистер Пульман? Френсис?

ФП: Я… видел это.

НГ: Что?

ФП: Есть и другой. Я не знал, что есть еще один.