Хэппи Энд - страница 44

А с Гераклитом — класс! Ну, не всем же историю с мифологией знать, как ты знаешь. Гераклит — это тот, у которого «все течет, все изменяется». Значит, у кого из них больше «течет», тот и Гераклит. Я не про менструацию, разумеется, они же оба как бы мужчины, а в философском смысле. Или они Герострата имели в виду — ну, того, который выеживался и палил в городе Эфесе общественные здания?

Знаешь что — пойду-ка я выпью. Пора мне уже. Была бы сегодня пятница, надрался бы в «сюсю». Заодно «помечу по сусекам», может, и закусить чего найду…

Паша, у тебя в мозгах — компот с винегретом. Герострата ещё приплёл.

Молитва — это совсем не обязательно «прошение», это может быть ещё и общение. Палаты, ворота, ключи, — это атрибуты нашего мира, но никак не того. Тем более, ПМЖ, фойе и пенсия. Я всегда думала, что то, что ты называешь нижней палатой — и есть наша несчастная Земля. Хотя, если есть надежда на лучшие миры, то, наверно, можно себе представить и худшие.

«Святые угодники», Дева Мария — это из христианства. Но ведь христианство — не всё человечество. Есть же буддизм ещё, например. А Мишке Библию на растерзание — я себе представляю, как христиане с евреями в обнимку будут плакать и рыдать. В смысле, визжать от хохота. А мусульмане усмехнутся в усы, после чего в гаремах начнётся аврал по шитью дополнительных порций паранджы для тех, кто после Мишкиной интерпретации Библии начнёт штудировать Коран.

Прости за откровенность, только не нравишься ты мне последнее время, дорогой. Пашкевич, ты же до ручки допился, я не права? То просишь, чтоб я тебе помогла в расследовании, то через три строчки забываешь об этом и опять идёшь надираться. Так в чём тебе помочь? По сусекам наскрести? Может, еды какой привезти? Ты свистни, я подъеду, если что, не стесняйся.

Конечно, сама вихлястая. За это прозвище я Марго ещё вставлю, не беспокойся. Совсем не твой портрет. Бедные бабы! И сколько таких. Ты же у нас — мужик хоть куда. Даже иногда жалко, что тебе не нравится слабый пол. Вот только пьешь не в меру. Между прочим, а откуда ты знаешь, что Олег не был «достаточно пьян»? Я вот, например, его так и не видела. А ты? Успел-таки с ним принять?

Да, прочишь ты меня в рай, за что спасибо, конечно, но ведь ты меня почти не знаешь. По-моему, я опять повторяюсь. Что-то я слишком часто стала повторяться. Так вот, ещё раз: Павел Михайлович, Вы меня почти не знаете. Да-да, сколько мы знакомы? Четыре года? Ну, пишем друг другу, ну, считаем себя друзьями, но ведь была жизнь до нашего с тобой знакомства… До истории с Олегом тоже что-то происходило — много ты знаешь о моём прошлом?

Я заметила, что в эмиграции люди охотно пускаются в дружеские отношения, но так же легко и расстаются, даже, если продолжают жить рядом… Да ещё на прощание вовсю поливают друг друга. Кто знает, как произойдёт у нас с тобой?

Что ж, ты прав: я идеалистка, это в отличие от материалистки. Но я не святая. Святые ведь на Землю не приходят: им тут делать нечего. Кажется, это наша прерогатива — борьба за существование? Поэтому людей совершенных на свете не бывает: зачем таким рождаться? Такие с крылышками, в белых хламидах взирают на грешных нас сверху. Потому что рождаемся мы именно за тем, чтобы совершенствоваться здесь, в этом жёстком мире.

Да, моих грехов ты не знаешь так же, как я (а я в этом уверена) не знаю многих твоих. Потому что все неправильное — это между человеком и Всевышним. И никак не между людьми. Отсюда и моё извечное «не судите». И не жди, не собираюсь я пока перед тобой исповедоваться. На самом деле, каждый из нас — сам себе прокурор и сам же перед своей совестью адвокат. А уж совесть — наедине с Судьёй. Тет-а-тет. И готов вердикт: ни один палач не переплюнет. У той же Агаты я недавно вычитала, что Зло всегда бывает наказано, но не каждое наказание представляется явным.

Вот тебе и Мишка с Зинкой. А я не знала ничего, не догадывалась даже. Ну ты даешь! Мог бы хоть намекнуть, не обязательно, честное слово, дожидаться убийства. Верно, правда, что в каждом человеке можно найти что-то хорошее. Любовь у Зинаиды — это ж надо! Что такое — сидеть на двух стульях. Мало ей Олега было! Нет-нет, молчу: это моя боль сейчас пишет моей рукой. А Зинка, бедняга, значит, никак выбрать не могла, душа или тело, стихи или деньги, Мишка или Олег. Джарднисы, блин! — против Джарднисов. Боже мой, как я страдала! Бедный Мишка, Князь Мышкин наш спившийся. Бедная Марго! И тут ей, значит, Зинка дорогу перешла. А версия «Отелло рассвирепело и задушило свою Зинаиду» тебе, я так полагаю, не подходит. И не только тебе. Порфирий Петрович, то бишь Лэрри Кассиди, тоже мается, ищет виноватых. Да что там греха таить: и я только тем и занимаюсь.