Хёвдинг Нормандии. Эмма, королева двух королей - страница 14

— Пола! Пола!

Ее опасения были напрасны. Норманны кричали, одобряя выбор своего повелителя.

И этот грозный вождь, который ни минуты не мог посидеть спокойно, сейчас лежал и спал рядом с нею, как маленький ребенок. Кто из ее близких сможет поверить и понять ее? Она и сама до сих пор не понимала, как это все случилось. Чудо какое-то. Больше, чем чудо!

Когда на следующий день, в воскресенье, Пола проснулась, оказалось, что Ролло и его воины уже уехали. Арлет не знала куда и, как всегда, развела руками.

— Думаю, что разбойничают. Они берут и телят, и свиней, и пшеницу, и вино, — все берут. Запасы они уже съели, нужно ведь чем-то питаться.

— Разве сами они ничего не выращивают? — поинтересовалась Пола.

— Они охотятся в диких лесах, а еще ловят рыбу, когда не воюют. Но выращивать? Вряд ли.

Гораздо обстоятельнее на ее вопросы отвечал Дионисий. Ролло оставил его дома. Хотя сам Дионисий с большим удовольствием поехал бы с норманнами, чем остался бы при ней в качестве переводчика и учителя. Он рассказал, что норманны прихватили с собой своих женщин и детей, многие заняли те дворы и дома, из которых удрали французы. И когда жизнь их спокойна, они растят и пшеницу, и рожь. Но все, что норманны пытаются посеять, их враги, французы, бродящие по лесам, частенько поджигают. Поэтому проще в лесу. Там можно выловить не только диких, но и забредших туда домашних животных, были бы только лук и стрелы. Норманны не так сильны, чтобы жить разрозненно между своими военными лагерями, поэтому и сбиваются все в одно место.

Хотя беседы с Дионисием были ей по душе, тревога не покидала Полу. Она непрестанно обдумывала свое положение. Ее угнетала невозможность поговорить с Ролло на его языке и задать ему несколько вопросов. А так хотелось узнать, жила ли в этом доме до нее другая женщина и что с ней стало? Она и представить не могла, чтобы такой мужчина, как Ролло, жил до ее появления в одиночестве. Хотя и была она дочерью графа из Бауэкса и воспитывалась в строгости, но уже многое начинала понимать. Осторожная попытка выведать что-нибудь у Арлет ничего не дала — та отвечала неопределенно и делала вид, будто забыла французский язык. Ее уклончивые ответы разозлили Полу.

— Не делай из меня дуру, — взорвалась она. — Я не глупее, чем ты. Я тебя прямо спрашиваю: кто был наложницей до меня?

Арлет развела руками:

— Не знаю. Он здесь не так уж давно.

Вскоре Пола узнала, что Арлет была одной из тех первых женщин, которых норманны сделали своими прислужницами. И вполне возможно, что именно Арлет оказывала своему господину особые услуги. Ничего определенного не сообщил Поле и Дионисий, хотя и поговорил с ней на эту тему вполне охотно. Он рассказал, что многие воины из отрядов Ролло были женаты, но не венчаны. Его ближайший друг и доверенное лицо, машк Ботто, крещен не был, как и Ролло, но его женой стала француженка-христианка. Правда, церковь не признавала сожительство христиан с язычниками.

— Как же они могут считать себя женатыми? — не поняла Пола.

Дионисий объяснил, что существует женитьба на датский манер, и ничем она не хуже христианского брака. Ведь не упрекали же Адама и Еву за их сожительство. У них были дети, которые дали жизнь многим поколениям христиан. Да если вспомнить, многие известные мужи имели наложниц, как, например, царь Соломон. Со временем церковь начала признавать подобные сожительства. Вот и святой Павел говорил…

Дионисий увлекся своими рассуждениями, так и не ответил на ее вопрос: женат Ролло или нет? Может, у него в Дании есть жена? Или в Англии? А, может, и там, и там? И почему его жены, если они были у него, не приехали с ним во Францию? Конечно, Полу волновали не столько эти воображаемые женщины, сколько ее собственная судьба. Как она будет жить дальше? Заберут ее из этого дома или нет? Разговаривая с нею, Дионисий, как обычно, жевал свой дурацкий лук; он его сосал, смакуя, и Полу это раздражало. В конце концов, ей удалось повернуть разговор в нужное русло, и Дионисий уверил ее, что Ролло никогда ни с кем не был связан. Конечно, женщин он имел, не без этого. Может, и дети от него у кого-то рождались, кто знает? Но Ролло никогда не говорил о наследнике. Это-то он, Дионисий, знал точно. Так что Пола может быть уверена: всю свою мужскую жизнь Ролло был птицей, парящей в свободном полете. И только здесь, во Франции, вблизи Руана, в этом лагере, он впервые стал называть домом место, где жил. Пола не знала, что и думать. Она была сбита с толку и растеряна. Дионисий принялся ее успокаивать: