Химеры просыпаются ночью - страница 52

Капитан вышел из казармы, рядовой у двери отдал честь, но капитан не ответил — торопился. У КПП уже ждал открытый УАЗик.

— Заводи свой вертолет!

Водитель повернул ключ зажигания, УАЗик весело затарахтел.

Когда выехали на дорогу, догнали патруль, возвращавшийся на КПП. Тяжелые, облаченные в запыленные «Скаты», солдаты шли из глубокого патрулирования. За шлемами лиц не видно, но капитан видел их — лица людей, вернувшихся оттуда.

Потом ехали просекой. По разбитой дороге УАЗик завывал второй передачей и едва плелся, капитан порядочно наглотался пыли. Водитель чертыхался на чем свет стоит, а капитан только кряхтел.

Гуляев повернулся к капитану:

— Респиратор бы надели, товарищ капитан.

Тот только отмахнулся:

— Вот как к Копачам подъедем — так и натянем намордники.

Над головой прострекотали две «вертушки». Просто так сразу две не вышлют, где-то по-настоящему заварилось, видимо. От пьяных штабных краем уха капитан что-то слышал про крупную операцию в Лиманске. На кой черт им Лиманск дался? И города ведь нет по-настоящему. Да и найти его еще надо: точных координат у города-аномалии нет, сегодня он здесь, а завтра — и вовсе не известно, в какой степи искать. Так, миф, можно сказать, один. Спьяну, впрочем, чего не наболтаешь. Но правда и то, что в любой разведке и контрразведке учат: водка — вот первый ключ к добыче информации…

Но на вертолете вряд ли в город влететь. Впрочем — опять же, по пьяным слухам — на Большой земле давно готовились некие спецотряды по глубокому внедрению. Этим любая Зона по колено. В это капитан не очень верил: едва ли не с самого начала «разработки» Зоны слухи о всяких спецотрядах возникали регулярно. Правдой пока оставалось лишь одно: как регулярные части с штатным снаряжением патрулировали Зону, так до сих пор и патрулируют. Никаких «Белых стрел», «Голиафов», «Серых барсов» и прочих «Желтых подгузников» нигде воочию не наблюдалось. Так что и вопрос о захвате Лиманска едва ли поднимался всерьез в высоких кабинетах. Ни на каких совершенно секретных картах Генштаба Лиманска, скорее всего, не существует. А в штабах воюют по картам.

От размышлений капитана оторвал натужный скрип тормозов. УАЗик клюнул носом и встал.

Капитан не поверил своим глазам: на дороге лежала мертвая лошадь. Сначала даже подумалось, что это туша какого-нибудь мутанта, но это была именно лошадь. Рыжая.

— Это что еще за…? — Гуляев вылез из машины и стал рассматривать труп.

Капитан немного помедлил, но потом тоже прыгнул в дорожную пыль.

— Лошадь… — растерянно произнес водитель.

— Сам вижу, что не слон.

— Откуда тут лошадям-то браться?..

Вопрос и в самом деле был любопытный. Точнее, ответ на него. Лошадей в Зоне отродясь никто не видел. И кормиться им тут нечем, и вообще…

— Случайно за оцепление забежала, — предположил капитан, — а потом…

Но что потом — тоже было вопросом. Мутанты давно бы сожрали животное, а не стали бы просто убивать, то же самое касается и сталкеров. Конина — мясо для голодной Зоны деликатесное. И это даже если допустить, что лошадь смогла — при самом удачном стечении всех случайностей — миновать все аномалии и хищников.

— Если б сам не увидел, ни за что б не поверил, — покачал головой капитан и первым взялся за задние ноги трупа, — оттаскивать все равно надо с дороги.

Но, как только оторвали круп от земли, в пыль хлынула бурая кровь. Кто-то все-таки смертельно ранил кобылу. Странно только, что вокруг ни кровинки.

— Ах вы паразиты, собачьи дети! — послышался откуда-то сзади отчаянный крик.

Солдаты оторопело смотрели, как из леса выходит взлохмаченный старик. Длинная борода его седыми ошметками разлетелась едва ли не до самого живота, такие же неопрятные пепельно-белые волосы космами развевались в такт ходьбе. Старик изо всех сил бежал к военным и размахивал палкой.

— Стой, дед! — капитан первым опомнился и бросил лошадиные ноги, — стой, стреляю сразу! — и выхватил из кобуры пистолет.

Старик при виде дула растерял часть своей решительности и остановился метрах в пяти от капитана. Но вопить не перестал. Из его полусвязных визгов стало понятно, что он думает, будто военные сбили на дороге его лошадь и теперь пытаются замести следы преступления. «А еще в погонах», — заканчивал каждую свою мысль старик.