Химеры старого мира. Из истории психологической войны - страница 20

В силу ряда причин, и, прежде всего, вследствие позиции крестьянства, получившего землю в годы революции и опасавшегося феодальной реставрации, эта политика оказалась успешной, тем более что она сопровождалась целым рядом победоносных войн, разжигавших французский шовинизм. Сама природа бонапартизма и породившая его историческая обстановка способствовали возведению при нем пропаганды в ранг государственной политики и постоянному вниманию к вопросам идеологического воздействия на население. Главным в наполеоновской пропаганде было убедить французскую буржуазию в том, что режим империи обеспечивает ее интересы и от угрозы восстановления феодальных порядков, и от выступлений народных масс. И в то же время Наполеон изображался массам как олицетворение революции.

Недаром в течение целого пятилетия после установления империи Наполеон разрешал сохранять на монетах магическое название «Французская республика», столь много говорившее сердцу народа. Лишь находясь уже на самой вершине славы и могущества, рискнул Наполеон отказаться от этой маскировки. Свое невиданное по масштабам пропагандистское наступление на французское общество Наполеон сопровождал психологической войной против народов покоренных стран.

Как известно, наполеоновские войны, носившие империалистский характер и ставившие целью установление всеевропейской гегемонии французской буржуазии, сопровождались в части покоренных стран ломкой старого феодального строя. Главная задача наполеоновской пропаганды заключалась в том, чтобы завуалировать захватническую суть войн французского императора и доказать, что завоеватель заботится о коренных интересах порабощенных народов. Иначе говоря, в годы империи политика бонапартизма находила яркое отражение в пропаганде, рассчитанной не только на Францию, но и на население других европейских стран. Наполеон откровенно формулировал в беседах с приближенными принципы ведения психологической войны. «Правительство ничто, — отмечал он, — если оно не опирается на общественное мнение». Наибольшее значение он придавал всемерному пропагандистскому использованию одержанных военных и политических побед. «Лучший оратор в мире — это успех», — повторял император. Когда не имелось действительных побед, следовало, по его мнению, изобретать мнимые. «Правда и вполовину не столь важна, чем то, что люди считают правдой», — с цинизмом поучал Наполеон своих приближенных.

Можно без всякого преувеличения сказать, что вся наполеоновская администрация в большей или меньшей степени участвовала в ведении психологической войны. Сам Наполеон в качестве первого консула и позднее императора заполнял пропагандой послания Сенату и другим высшим правительственным учреждениям, свои приказы по армии и знаменитые военные бюллетени, а также публикуемые по его повелению письма вице — королям, министрам, маршалам обширной империи. Однако главная часть деятельности Наполеона на поприще пропаганды оставалась скрытой от глаз публики и выражалась в постоянном контроле над соответствующими отделами его огромной административной машины. Император давал подробные указания о ведении пропагандистской войны наместникам и вассалам: своим братьям — Людовику, королю Голландии, Жерому, королю Вестфалии, Жозефу, королю Неаполя, своему зятю Мюрату — великому герцогу Берга, а позднее неаполитанскому королю, военным губернаторам: в Гамбурге, Берлине, Вене, Варшаве, Риме и в далеких иллирийских провинциях. Пропагандистский характер носили многие речи в законодательных учреждениях: Сенате, Государственном совете, Трибунате, и заявления этих высших законодательных учреждений империи, а также резолюции и адреса генеральных советов департаментов и других органов местного управления.

Особое место в направлении политической пропаганды принадлежало министерству полиции, которое много лет возглавлял известный политический хамелеон, профессиональный предатель

Жозеф Фуше, герцог Отрантский, которого в 1810 году сменил на этом посту начальник жандармерии Савари, герцог Ровиго.

Помимо них, основную роль в руководстве аппаратом министерства и через него пропагандой играли Паскье, Реаль и Дюбуа, ставший префектом парижской полиции. В провинции эти функции выполняли префектуры полиции и отдельные полицейские чины. В министерство полиции входило и специальное бюро печати, во главе которого стоял Ф. Лагард. Министерство полиции включало также цензурное управление, которое осуществляло контроль над прессой. Кроме того, цензурное управление имелось в составе министерства почт, руководимого Лаваллетом.