Химеры в саду наслаждений - страница 42
— Очень интересно. Опять «ящик»?
— Да, опять телевизор!
— Ну и дела… А что со второй орхидеей? Вы сказали, засветилась дважды?
— Другая Dracula chimaera находится у… — Арина не спеша заглянула в блокнот.
— Ну же… — поторопил ее нетерпеливо Филонов.
— В общем, за этот редкий цветок якобы выложил немыслимые деньги некто Артур Горохов.
— Что?!
— Да, небезызвестный вам Горохов. Якобы он тоже купил Dracula chimaera. Для своей жены. Она увлекается цветоводством.
— Ну и ну!
— Какие будут распоряжения, босс? Я тогда — к ней? К гороховской жене? Если не возражаете…
— Не возражаю. Но надо также срочно заняться ботаником из телепрограммы «Мой сад». Может, у него зуб на коллег?
— Это что же — мне опять и туда, и сюда?
— А что вас не устраивает, Стэплтон?
— То есть я — в гости к Гороховой и я же — в «Мой сад»?
— Именно так.
— То есть, как всегда, разорваться на части?
— Уверен, ваш профессионализм позволит вам этого избежать.
— Ну сколько можно!
И с вечным и безответным возмущенным вопросом в глазах: «А чем будете заниматься вы, босс?!» — Стэплтон покинула офис.
Однако «разрываться на части» Арине не пришлось. Автора телепередачи «Мой сад» не было в настоящий момент в Москве, он уехал на выставку тюльпанов в Голландию.
И когда Арина ему, с титаническими усилиями раздобыв номер мобильного телефона, позвонила, у телеведущего был голос человека, который ну никак не способен врубиться «в эти ваши московские проблемы». Более недовольного и ворчливого голоса, чем у данного покупателя орхидей от Мишеля Рекафлю, Стэплтон слышать давно уже не приходилось. Он совершенно не желал «врубаться» и попросил оставить его в покое. Бросил трубку.
Конечно, не надо было так настаивать, но Арина, вечно идущая напролом Арина стала. Решилась еще на один звонок. И это уже было более чем преступление — это было ошибкой…
— Вы знаете, что в России нет ни одного Вермеера? — яростным шепотом осведомился у нее ботаник и любитель орхидей.
— То есть? — немного опешила Стэплтон.
— То есть! — передразнил ее ботаник. — Что вы себе, девушка, позволяете?! В тот волшебный миг, когда я стою в амстердамском Рейкс-музее перед вермееровской «Молочницей» и разглядываю эти поистине драгоценные золотистые крапинки, которые оставляла кисть гения и которые не увидишь; ни на одной репродукции… когда я в буквальном смысле впитываю в себя удивительные жемчужные и лимонные оттенки его полотен, вы… вы… — Ботаник задохнулся от ярости.
— Да? — решилась прервать паузу Арина.
— Вы донимаете меня своими идиотскими звонками! Что вам там приспичило?!
— Я, кстати, могу объяснить, что именно приспичило, — с готовностью предложила Арина. Только невозмутимая Стэплтон и могла не растеряться от такой атаки.
— Ни в коем случае! — зашипел ботаник. — И сию же минуту прекратите мне звонить!
— Но позвольте, это очень и очень важно…
— Не позволю!
Увы, ботаник из телепередачи «Мой сад» так и не сменил гнев на милость. И даже злобно, мстительно и намеренно не сообщил Стэплтон, когда будет в Москве. Оставалось только гадать, сколько еще он будет наслаждаться «золотистыми крапинками» и «впитывать» жемчужные и лимонные оттенки.
К счастью, хоть жена Горохова, обладательница, если верить поставщику, второй орхидеи Dracula chimaera от знаменитого Рекафлю, никуда из Москвы не уезжала.
От редактора журнала «Редкие растения» Арина Стэплтон слышала, что у Артура Горохова роскошный зимний сад.
Но не предполагала, что до такой степени роскошный.
Синяя вода бассейна блестела, ловя отблески зимнего солнца, проникающие сквозь стеклянный бочкообразный свод. Сад и бассейн! Арина затаила дыхание. Дивное сочетание воды и зелени доступно в любое время года, конечно, только очень богатым людям.
Нижний этаж сада составляли, изумрудно зеленея в низких чашах, растения стелющиеся. В верхнем этаже доминировали перистые пальмы с темно-зеленой листвой. Чуть ниже редели пышные побеги клеродендрума, усыпанные красными звездами цветов. Нежно цвела экзотическая цезальпиния. Воздушно свисали вниз яркие кисти каллиандры. Тянулась вверх, цепляясь за стволы более крупных растений, лазящая и неустанно цветущая пассифлора.