Хиндустанский волк - страница 21
Тихо, солнечно.
Пассажиры облепили оба борта. В руках многих дам театральные бинокли.
В руках первого помощника капитана господина Анри Жерома мощный морской десятикратный бинокль Карла Цейса. Вокруг него одни женщины. Говорит, изрядно грассируя. Его слушают, но смотрят на берег.
Помощник капитана на публике не просто так. Он работает. Снимает фактор возможного напряжения в обществе. Вся команда на постах по расписанию.
Жестикулируя правой рукой в белой перчатке, помощник капитана говорит, словно читает книгу:
– Дамы и господа! Наш пароход вошёл в «Боспор Фракийский» – пролив между Европой и Малой Азией, соединяющий Чёрное море с Мраморным. «Боспорус», на греческом – «Коровий брод», на турецком – «Istanbul Bogaz;» – «Стамбульский пролив». Ближе к морю Мраморному оба берега Боспора застроены одним городом – Истанбулом. Стамбул, столица Турции, бывшей Оттоманской Империи. Он же – историческая столица Византии – Константинополь.
Пожилая дама подняла руку в шёлковой перчатке:
– Месье де Жером! Позвольте вопрос. Как долго мы будем стоять в Стамбуле? Я забыла дать из Одессы в Марсель телеграмму!
Помощник кивком головы поклонился даме:
– Мадам! «Императрица Антуанетта» проследует в порт Марсель без захода в Стамбул. Следующая стоянка только в порту Пирей, в Греции!
Подумал и добавил:
– Если нас к стоянке не вынудит погода. А телеграмму вы можете дать хоть сегодня прямо с борта!
*****
Босфор прошли за полтора часа. Лоцмана не брали. Капитан хорошо знал фарватер.
Стамбул, или Истанбул, внимания заслуживает. Этого зрелища не пропустил ни один пассажир первого класса. Что могли увидеть из трюма пассажиры третьего класса, чистую публику не интересовало.
Стамбул, как и Красноводск, как и Владивосток, своими строениями амфитеатром поднимается по склонам холмов. Его улицы террасами спускаются вниз. Волшебной красоты город из сказок «Тысячи и одной ночи»!
В порт «Стамбул» залива Золотой Рог не зашли.
Гагринский был разочарован. Надо же! Мимо проплывают крепость Румели-Хисар, православный храм Святой Софии, превращенный в мечеть Айя-София … А вот на мысу Золотого Рога и султанский дворец Сераль!
Эх, когда еще удастся ступить на эту землю!
Кудашев взял Гагринского за руку. Указательным пальцем отстучал ему по запястью морзянкой: «Успокойся! Не привлекай к себе внимания».
Четыре часа двадцать минут понадобились «Антуанетте» на переход Мраморного моря. Достигли нового разлома в известковых скалах, разделившего Европу и Азию – Дарданеллы. Только слепой мог не увидеть удивительное, почти идентичное повторение линий европейского и азиатского берегов. Так идентичны линии двух половинок сломанной черепичной плитки.
Кудашев глянул на хронометр, засек время.
– Уже работаем, Александр Георгиевич? – решил пошутить Гагринский.
– Уважаемый господин Грингард, – ответил ему маклер Бакинской нефтяной компании Тагиева Семен Коротич, – мой опыт подсказывает мне: в делах нашего углеводородного бизнеса шутки неуместны. Они могут привести к большому пожару на нефтепромыслах.
– Понял, больше не буду. Но если вы посмотрите выше капитанской рубки, увидите кое-что интересное! – кивком головы Гагринский указал на верхнюю палубу.
Кудашев, не поворачиваясь, одним взглядом оценил обстановку. На «скайдеке» – самой верхней палубе, где пассажирам запрещено появление, и хранятся спасательные круги и шлюпки, трое мужчин в форме рядовых матросов. Один крутит ручку камеры. Синема! Второй ведет наблюдение через стереотрубу. Третий пишет на большом, с газету, листе бумаги.
– Уходим, – приказал Кудашев Гагринскому. – Медленно и спокойно. В каюту.
В каюте Кудашева ждал сюрприз. Все вещи были на месте, вот только на паркете под чемоданом – пятнышко рассыпанного зубного порошка. Кудашев вынул из кармана лупу, осмотрел замки чемодана. Так и есть: исчезла «пломба» - волосок самого Кудашева, что был петелькой вставлен в замочную скважину.
– И что? – спросил Гагринский.
– Моя мина для любопытных сработала, – в полголоса ответил Кудашев. – Обыск был у нас. Полагаю, если ничего не пропало, были не воры.
Открыл чемодан. Осторожно осмотрел вещи.