Хищники Дня и Ночи - страница 19

– Дальше будут узкие участки, – недовольным тоном буркнул Дземдар. – Этот коридор поднимается по спирали, и кое-где придется протискиваться боком. Тебе хорошо, ты тощий, как девушка Дневных, а мне придется ободрать пузо о камень…

Сравнение с девушкой могло показаться обидным, но оруженосец был слишком увлечен происходящим, чтобы сердиться на старика.

– А что такое магия больших чисел? – спросил он.

– «Если пытаться много раз, когда-нибудь наконец выйдет», – процитировал толстый вельможа.

Дземдар так часто общался с колдунами, что усвоил многие их штучки… и частенько хвастался, что тоже научился колдовать.

Довольно долго шагали молча. Подъем постепенно становился круче, и заметней стало, что он закругляется, уходит вправо. В самом деле, коридор шел по спирали. Чаглави очень хотелось задать множество вопросов (прежде всего, сколько им шагать), но он сдерживался и медленно трусил за толстым Дземдаром. Сперва идти было легко, но со временем старый сановник начал уставать. Дыхание стало тяжелым, прерывистым. Потом он остановился. Оруженосец привстал на носки и заглянул через плечо толстяка – впереди стены сходились так близко, что королю пришлось протискиваться боком, втягивая живот.

Затем пришла очередь Дземдара. Старик потоптался перед узким местом, громко выдохнул и сунулся в проход. Чаглави подождал, давая толстяку время, потом двинулся сам. Ему было достаточно просторно, чтобы ощупывать стену рукой. Узкий участок тянулся шагов двадцать. По пути рука Чаглави несколько раз встречала отверстия в стене, сгруппированные по три. Ровные, круглые, отстоящие друг от друга на ширину ладони. Юноша припомнил рассказы опытных воинов о коварных ловушках, какие любят устраивать чародеи… представил, как из отверстий вылетают острые копья… стало не по себе. Чаглави ощутил, как по спине стекает прохладный ручеек, и поспешил скорей миновать узкий участок. А ну как не вовремя сработает волшебное копье? В этом месте, где с трудом протискиваешься бочком, не увернуться от разящего острия… Проклятие, вот ведь колдовские хитрости!

Дальше коридор снова расширялся, и старшие поджидали Чаглави. Дземдар растирал брюхо и бурчал, что только чудом не расцарапал кожу о камень, а уж ремень точно потер, и застежка, кажется, треснула.

– В следующий раз снимай ремень, – посоветовал Лашман. – Идем дальше. Еще далеко. Дземдар, пропусти Чаглави вперед. Мы пойдем скорей, пожалуй.

Дальше двинулись быстрее, Дземдар скоро отстал, а королю не хотелось топтаться на месте. Еще трижды встречались ловушки с дырами в стене. Чаглави так и не решился задать королю вопросы, ибо видел, что владыка по-прежнему задумчив. Наконец, когда юноше стало казаться, что подъему не будет конца, спираль завершилась – они оказались на широкой площадке. С одной стороны не было ничего – вместо стены оказалось небо. Не пропасть, не обрыв, а именно небо – это Чаглави сразу понял, едва глянул вниз. Небо было серым – видимо, уже рассвело, но это место находилось в тени. Неудивительно, ведь Длинная долина пересекает великие горы не строго с севера на юг, а под углом. По другую сторону долины была видна серая скала, ровная, гладкая, почти вертикальная. Ни отверстий, ни выступов – и никакого намека на близость Замка.

Колдуны во главе со Свифтом поджидали, сидя у стены.

– Где Дземдар? – спросил Джеремия.

– Идет следом, он старик и не может быстро, – пояснил король. – Подождем его или пойдем через мост?

– Подождем, – решил Джеремия, снова опускаясь на каменный пол, – пойдем вместе. Спешить некуда, Дженкинс нескоро примет тебя.

Лашман с Чаглави присели под стеной по другую сторону от выхода из спирали. Сидеть было неприятно, камень оказался очень холодным, но Чаглави присел. Если король остужает зад, то и оруженосцу следует разделить его участь.

Потом появился Дземдар. Пыхтение и жалобы возвестили о его появлении задолго до того, как старик вышел из тоннеля. Пояс он тащил в руке. Джеремия и его молчаливые спутники тут же вскочили, но толстый Дземдар попросил дать ему время отдышаться. Старик застегнул пояс и привалился к холодной стене. Постепенно дыхание его выровнялось.