Хладен, как смерть - страница 3

— Этот меч, — проговорил Дункан мягко. — Он не был частью твоего пакта, так ведь?

Сэтон затряс головой. Но, вновь почувствовав дурноту, перестал.

— Я бы выпил еще вина, если можно, — сказал он. — И понадобится мясо, если я стану рассказывать.

Дункан пошел к двери и крикнул слугу, а Сэтон в это время раздумывал, сколько именно рассказывать. И решил начать с той части, которую его друг уже знал.

Но сначала ему нужно еще подогретого вина. Память о холоде уже угасала, но плащ он пока не снимал.

Он может пригодиться мне снова, еще до скончания ночи.

Они молча сидели, пока с кухни не принесли блюдо холодной ягнятины и хлеба. Когда груда еды была поглощена и вновь послали за вином, Сэтон чувствовал себя почти живым.

— Не думаю, что кто-то из нас забудет ту ночь в Арброте, — начал он. И, заговорив, он почти увидел их, двух парней, едва ли не подростков, по-королевски пьяных и ищущих развлечений. Им говорили, что почти чистую женщину можно получить в гавани за грош. За несколько часов набравшись жидкой отваги, они, наконец, решили отправиться в старую таверну в доках. Женщин они не нашли, зато нашли еще эля. Разговор зашел о том, что им делать с остатком своих жизней, и скорее из похвальбы, чем по здравому рассуждению Сэтон вскричал во весь голос:

— Да я душу бы с радостью продал, сумей я уложить в постель любую, что мне приглянется!

Таверна затихла.

Подошел старик и поставил им еще баклагу эля.

— Осторожней с желаниями, парни. Они могут сбыться.

Глаза Дункана уже осоловели, но ему хватило ума поднять голову.

— В таком случае я хотел бы быть таном, иметь замок и слуг в своем распоряжении.

Сэтон шлепнул его по голове.

— С такими, как мы, так не бывает.

Старик глянул на них внимательно.

— Такими, как вы?

— Да, с сыновьями фермеров и мельников, — пояснил Сэтон. — С такими ничего не случается.

Старик глянул на них внимательно.

— А если я смогу предложить тебе десять лет чего захочешь, чего именно ты захочешь?

— В обмен на что?

— Твою душу, — сказал старик. В тусклом свете очага таверны его глаза покраснели.

Дункан поднял глаза.

— Я своей не пользуюсь, — сказал он. — Можешь забирать.

Старик посмотрел на Сэтона.

— А ты?

Сэтон кивнул на Дункана.

— Куда он, туда и я.

— Как пожелаешь.

Остаток ночи прошел как в тумане. Сэтон проснулся на утро в доках, с похмельем, которое уложило бы и быка. Три дня спустя Дункан узнал из письма, что дядя, которого он никогда не знал, умер и назвал здоровяка своим наследником и таном Этива. Той же ночью Сэтон подкатил к жене шерифа и, к своему удивлению, утром проснулся рядом с ней.

Шериф обрадован не был.

— Я помню все это, — сказал Дункан. — Думаешь, я забыл бы?

Сэтон уставился в свой кубок.

— Этого было мало, — сказал он тихо.

— Что… любой женщины, которую пожелаешь?

Сэтон печально улыбнулся.

— Выяснилось, что я желаю лишь одну. И невыносимо было не знать, сама она меня желает или это магия на нее подействовала. Что так и осталось неясным, когда она умерла от «черных легких» полгода спустя. После этого я понял, что больше не желаю женщин. Но мне осталось еще девять лет, и я хотел что-то получить с этой сделки. Поэтому я вернулся в Арброт.

Дункан ошеломленно посмотрел.

— Ты снова его встретил?

Сэтон кивнул.

— И что ты получил?

— Это.

Сэтон поднял меч. Пламя пробежало по всей его длине. Он вернул клинок на стол и пламя угасло.

— И кое-какие фокусы… и еще двадцать лет.

Сэтон был рад, что Дункану хватило ума не спросить о цене новой сделки. Здоровяк ни за что такое бы не одобрил. Но кое-что он сообразить все же смог.

— Значит, он пришел только за мной? — сказал он. Страх вернулся в его глаза. — Ты не обязан был приходить, Август.

Сэтон хлопнул Дункана по плечу.

— Ты чуть не единственный друг, который у меня остался, здоровяк, — сказал он. — Конечно, я должен был прийти. И потом… ты же заплатишь мне, да?

— Столько золотых монет, сколько унести сможешь, — сказал здоровяк. — Если кто-то из нас будет жив, чтоб достать их из погреба.

— Мы пройдем через это. Я проведу нас, — мягко сказал Сэтон.

Дункан осушил свой кубок. Когда он поднял взгляд, в глазах его снова были слезы.