Хлеб великанов - страница 11

Вернон то пускался вприпрыжку, то шагал с торжественным достоинством, чувствуя себя великим и непобедимым. Ему не хватало только барабанного боя, под который он мог бы петь себе хвалу.

Лес оказался именно таким, каким Вернон его себе представлял. Впереди внезапно появилась осыпающаяся стена, покрытая мхом. Стена замка! Что может быть лучше? Он сразу же начал карабкаться на нее.

Подъем был достаточно легким, хотя и наполненным приятно щекочущим нервы ожиданием возможной опасности. Вернон еще не решил, принадлежит ли замок мистеру Грину или какому-нибудь людоеду. В целом он склонялся ко второму варианту, пребывая в воинственном настроении. С раскрасневшимся лицом Вернон добрался до верха стены и посмотрел на то, что находилось за ней.

И здесь в нашем повествовании ненадолго появляется миссис Сомерс Уэст, которая любила романтическое одиночество (на краткие периоды) и купила «Лесной коттедж», так как «он находится вдалеке от всего, если вы понимаете, о чем я, и в нем можно ощущать себя наедине с природой!». Поскольку миссис Сомерс Уэст, будучи артистичной натурой, испытывала пристрастие к музыке, она превратила две комнаты в одну, разрушив стену между ними и обеспечив достаточно места для концертного рояля.

Как раз в тот момент, когда Вернон забрался на стену, несколько мужчин, потея и спотыкаясь, подтаскивали рояль к окну, так как через дверь он бы не прошел. Сад «Лесного коттеджа» был запущен до предела – миссис Сомерс Уэст именовала его «уголком дикой природы». И в этом уголке Вернон увидел Чудовище, медленно ползущее к нему с явно угрожающими намерениями.

На несколько секунд он оцепенел, а затем с диким воплем помчался по узкому верху крошащейся стены, чувствуя, что Чудовище настигает его. Нога Вернона запуталась в плюще, и он полетел вниз…

Спустя долгое время Вернон проснулся и обнаружил себя в постели. Разумеется, это место было вполне естественным для того, чтобы в нем просыпаться, но куда менее естественным выглядел торчащий перед ним огромный белый бугор. Когда Вернон разглядывал его, рядом послышался хорошо знакомый голос доктора Коулса:

– Ну-ну, и как же мы себя чувствуем?

Вернон не знал, как чувствует себя доктор Коулс, зато сам он чувствовал себя весьма скверно, о чем и сообщил.

– Неудивительно, – заметил доктор.

– И у меня где-то сильно болит, – добавил Вернон.

– Неудивительно, – повторил доктор Коулс, хотя Вернон не понимал, какой в этом толк.

– Возможно, я почувствую себя лучше, если встану, – предположил Вернон. – Я могу встать?

– Боюсь, что нет, – ответил доктор. – Понимаешь, ты упал…

– Да, – кивнул Вернон. – За мной гналось Чудовище.

– Что-что? Чудовище? Какое еще Чудовище?

– Никакое, – пробормотал Вернон.

– Наверно, собака, – сказал доктор. – Прыгала на стену и лаяла. Ты не должен бояться собак, мой мальчик.

– Я и не боюсь.

– А что тебе понадобилось так далеко от дома? Тебе там было абсолютно нечего делать.

– Никто не запрещал мне туда ходить, – заявил Вернон.

– Хм! Тем не менее боюсь, что тебе не обойтись без наказания. Ты знаешь, что сломал ногу?

– Неужели?

Вернон пришел в восторг. Сломал ногу! Он почувствовал себя очень важным.

– Тебе придется некоторое время полежать, а потом походить на костылях. Знаешь, что такое – костыли?

Еще бы Вернону этого не знать! У мистера Джоббера, отца деревенского кузнеца, были костыли. А теперь они будут и у него! Вот здорово!

– А могу я попробовать их сейчас?

Доктор рассмеялся:

– Значит, тебе эта идея по душе? Нет, боюсь, что нужно немного подождать. А ты должен постараться быть храбрым мальчиком, и тогда быстрее поправишься.

– Благодарю вас, – вежливо сказал Вернон. – Конечно, сейчас я еще не очень хорошо себя чувствую. Не могли бы вы забрать из кровати эту странную штуку? Тогда мне будет удобнее.

Но оказалось, что странная штука называется «рама» и что убрать ее нельзя. К тому же Вернон не мог двигаться в кровати, так как его нога была привязана к длинной деревяшке. Выходит, иметь сломанную ногу не так уж приятно.

Нижняя губа Вернона слегка задрожала. Но плакать он не собирался. Большие мальчики не плачут – так говорила няня. Он очень скучал по няне – ему были необходимы ее утешительное присутствие, ее всемогущество, даже ее крахмальная чопорность.