Хмарь. Солдат удачи - страница 4

Отец повернулся и послал воздушный поцелуй маме, которая смотрела нам вслед и махала рукой.

Мы быстрым шагом догнали свою команду, которая направлялась к терминалу OL. Рутинная проверка документов прошла быстро. Мы погрузились в обычный автобус, и нас повезли к орбитальному лифту.

Я смотрел, как по боковому стеклу автобуса били мелкие дождевые капли, превращаясь в прозрачные змейки, и стекали наискось вниз. Мне казалось, что Земля грустит и плачет мелким дождем, прощаясь с нами. Моё настроение полностью соответствовало хмурой погоде за окном. Тяжёлые грозовые тучи заполнили всё небо. Подгоняемые ветром, они сердито надвигались на силовое поле лифта, затем суетливо толкались, огибали его и, сверкая молниями, уносились вдаль.

Отец посмотрел на меня и произнес:

– Я мечтал в детстве побывать в космосе. Что ж, мечта идиота сбылась.

Отец даже в свои зрелые годы оставался неисправимым романтиком и пытался привить вкус к приключениям своим детям.

– О, смотри, хороший знак! – вскрикнул он.

Яркий солнечный луч пробился сквозь серую хмарь и, весело отразившись от зеркальных окон космопорта, на секунду ослепил своим блеском. Причудливая россыпь радужных бликов на стеклах оживила хмурый день. Я улыбнулся, и в моём сердце зародилась надежда.

– Я вернусь, мы ненадолго, – мысленно пообещал я себе.

Моя рука крепко сжала нательную икону, душа успокоилась, а тоска как черный ворон взмахнула крыльями и умчалась прочь.

Подъем на орбитальном лифте впечатлил всех. Большая кабина на тридцать человек и панорамный обзор с прозрачными стенами позволили оценить красоту нашей планеты.

Мы смогли увидеть зелень лесов и синие озера Земли с огромной высоты. При подъеме почти не ощущалось ускорение: система антигравитации компенсировала перегрузки, а золотистые светофильтры спасли нас от жесткого излучения Солнца.

Наше перемещение на орбиту Земли прошло штатно и без происшествий. Группу в полном составе погрузили в шатл, который и доставил нас на космический корабль. Сопровождающий сержант, молча, передал нас и наши документы офицеру и вернулся назад. После переклички офицер повел нас по лабиринту корабля только ему ведомым путем.

– Не дай Бог его фамилия Сусанин, – негромко сказал отец. – Заведет и бросит. А мы «на ихнем ни бельмеса, ни гу-гу», как пел Владимир Высоцкий. Как будем выбираться?

Через десять минут мы вошли в просторный зал. Вся команда устроилась перед большим экраном, на котором крутился рекламный ролик о том, как легко и быстро можно изучить язык Содружества.

Субтитры на русском и других языках Земли разъясняли, что обучать языку Содружества будут с помощью гипнопрограммы во время перелета. Обучению «общему языку» подлежат все выходцы (дикие) с планет не входящих в Содружество.

Новичков набралось около тысячи человек. Всех нас разбили по взводам и назначили сержантов. Разместили каждый взвод в отдельном помещении, где можно было во время разгона корабля отдыхать в удобных креслах.

Корабль наемников с новобранцами пересек границу Солнечной системы почти незаметно. О произошедшем событии мы могли догадаться лишь по едва заметной вибрации, которую издавал корабль при разгоне. После трех часов разгона был совершен гиперпрыжок. Для нас он был первый.

После прыжка нас повзводно отвели в специальное помещение, где каждому выдали шлем типа горшка или кастрюли в проводах. Затем усадили в кресло, шлем на голове несколько раз пискнул, загудел. И, о чудо! После двух часов отключки, а потом мучительной головной боли, мы смогли разговаривать на общем стандартном языке Содружества. Практические занятия помогли избавиться и от акцента.

После сдачи зачета владения общим языком стран Содружества нас ознакомили с кодексом наёмников. Оказалось, что по закону Содружества наёмник обязан прочитать кодекс на общем языке и поставить подпись. Только после этого мы становились официально наемниками со всеми правами и обязанностями. Обязанности наемника были просты: подчинятся и исполнять приказы командиров в рамках кодекса. Взамен наёмникам полагалось полное довольствие, а также денежные выплаты согласно тарифной сетке. Кроме того, наёмникам полагались боевые выплаты за участие в боевых действиях и разовые выплаты за трофеи в размере двадцати пяти процентов. Наемник даже был вправе расторгнуть контракт в одностороннем порядке, однако с выплатой штрафа, размер которого поражал своими масштабами и был неподъёмен для подавляющего большинства. Кредиты за лечение родственников погашались из зарплаты, но не более пятидесяти процентов.