Хочу, чтобы мы были вместе - страница 8

Я хихикаю над серьезным выражением ее лица. В последнее время у меня мало поводов для радости, но я всегда могу рассчитывать на заряд бодрости от Амелии.

- Признаюсь, однажды я взяла более десяти товаров. Но только однажды, да и то из-за неотложной необходимости.

- Винно-бутылочной необходимости? – спрашивает Амелия, вздергивая бровь.

- Возможно… - Снова хихикаю я.

- Прямо сейчас в твоей жизни слишком много стрессов. Думаю, настала пора посетить твоего «друга с привилегиями». - Она знающе подмигивает мне и даже показывает воздушные кавычки, произнося «друг с привилегиями».

- Давай называть вещи своими именами. Грейди – отклик на мой зов плоти. И, кстати, я прежде тебя подумала об этом и как раз собиралась написать ему сообщение.

Амелия поднимает руку в жесте «дай пять», а я стараюсь не чувствовать себя виноватой, когда отправляю SMS. Грейди знает, как обстоят дела. Он согласился на это, и мне не в чем себя винить.

После нескольких минут в тишине Амелия улыбается и говорит:

- Не позволяй этому, - она машет на ящик стола, куда я убрала письмо, - беспокоить тебя. Некоторые люди просто не понимают, чем ты тут занимаешься.

Пять лет назад Амелия Спаркс приехала в лагерь вместе со своим трехлетним сыном, ища что-то, что поможет им справиться с последствиями того, каким ее муж вернулся из военной командировки. Мы быстро стали друзьями, поэтому, когда в прошлом году Амелия потеряла место хостес в ресторане в центре Чарльстона, я сразу же предложила ей вакантную должность директора-распорядителя. Она стала даром небесным не только для лагеря, но и лично для меня, особенно в последнее время. И глядя на женщину передо мной, так отличающуюся от той, что я встретила пять лет назад, я понимаю, что это чувство взаимно.

Тогда, впервые войдя в мой офис, Амелия выглядела просто ужасно: длинные неухоженные волосы собраны в крысиный хвостик, под покрасневшими от непрерывного плача глазами огромные мешки. Ее худоба пугала настолько, что я немедленно отвела ее в дом, усадила за стол и заставила поесть. Говорила она шепотом, и всегда нервно прятала взгляд, когда я пыталась завести беседу. Потребовалось несколько месяцев, чтобы она, наконец, открылась мне и призналась, что ее муж после возвращения домой постоянно злился, беспробудно пил и вымещал свои боль и страх на ней и их сыне Дилане.

С помощью наших консультантов она и Дилан смогли обрести силу и найти счастье, несмотря на то, что пережили. Амелия, взяв ответственность за свою жизнь, развелась с мужем, который категорически отказался принять психологическую помощь и таким образом воссоединить семью.

Сейчас Амелия – картина прекрасной здоровой женщины. Ее недавно осветленные волосы лежат на плечах легкими кудрями, ее макияж красив и безупречен, а вес, который она набрала, распрощавшись с депрессией, наградил ее тело такими женственными изгибами, что я даже завидую. Она запросто и часто улыбается, живет полноценной жизнью и старается, как может, чтобы и я делала то же самое. Получается не очень, но это не из-за отсутствия усердия со стороны Амелии.

- Со мной все в порядке, - говорю я, задвигая ящик стола. – Это не первое гневное послание, которые мы получаем и, определенно, не последнее.

Теперь, когда мои родители частично отошли от дел, и я взяла на себя управление лагерем, я продолжаю, как и они, передавать письма полиции в качестве меры предосторожности. За все эти годы не случалось ничего плохого, и я сомневаюсь, что когда-нибудь случится, но излишняя осторожность не помешает, когда ты руководишь лагерем, где находятся дети.

Однако меня по-прежнему злит, что некоторые личности крайне недовольны тем, что мы делаем. К примеру, политики, в программе которых неприятие всего, что связано с войной. Или те, кто в принципе против подобных лагерей. Или одни из тех, кто знал кого-то, кто приехал сюда в «Лагерь Райлан для детей ветеранов и действующих военнослужащих». Лагерь, в который мои родители превратили плантацию, где выросла мама.

Когда мой отец пришел домой с войны (п.п.: скорее всего, автор имеет в виду либо войну во Вьетнаме)