Ход конем - страница 7
«Нормальный» язык в понимании Линды звучал несколько понятнее того, что она несла в самом начале своей речи: она использовала игровой сленг не через слово, а через два, и иногда даже объясняла особо замороченные фразы. Кроме того, очередное обновление, «залитое» в транслятор насмерть перепуганным Забродиным, начало переводить на аши’ре[34] основные термины любителей ММОРПГ, и в результате в интерактивное общение с «лучшей оружейницей подразделения Демон» начали включаться все больше и больше зрителей.
Глядя на виртуальный счетчик активности аудитории, расположенный прямо под большим голоэкраном, я тихо дурел от удивления: число зрителей, активно общающихся с Горобец, увеличивалось с невероятной скоростью и к концу ее выступления достигло восемнадцати миллиардов «человек». Львиная доля которых являлась Мал’ери! Видимо, поэтому, дождавшись, пока Горобец вернет слово Дэну Гиллеспи, я вышел в ОКМ и без тени насмешки пробормотал:
– Восемнадцать миллиардов слушателей! Офигеть! Линда, ты была великолепна!
– Я была, есть и буду…
– …и будет есть… – закончила за нее Вильямс.
Линда возмущенно засопела, но ответить не успела – сорвалась с места и в компании Иришки рванула к двери студии, стилизованной под люк!
Смотреть, как работают вбитые в подкорку рефлексы, было забавно: взлетая с кресел, обе Демоницы активировали режим замедления времени и впрыснули себе «коктейль»; к концу первого шага – подключились к сервакам СДО[35]; к началу второго – проанализировали оперативную обстановку в системе, и… вспомнили о том, что сегодня этот сигнал используется в «мирных целях». Для того чтобы сообщить зрителям о готовности команд, подключенных к «Альтернативе».
В общем, их третий шаг к двери оказался последним – сконфуженные девчонки врубили «экстренное торможение» и изобразили на лицах ослепительные улыбки.
Правда, логику последнего поступка я не понял: ни один из ботов, порхающих по студии, не успел среагировать на их рывок. А значит, зрители таращились на улетающие к стене пустые кресла.
Несмотря на то что этот рывок не был прописан в сценарии, Дэн Гиллеспи не растерялся: заблокировал поворот ботов, стремящихся поймать в фокус пропавшие из него объекты, и дал в эфир ролик-подводку.
В предрассветных сумерках квадрат двести шесть[36]выглядел на редкость мирно: темно-серые дома с пятнами бликов-«окон» – освещенные прожекторами «Беркуты». Спящие «улицы» – проходы между ними и элеваторами артскладов. Россыпь звезд над головой. И… розовеющие под лучами восходящего солнца горы, невесть откуда взявшиеся на западе от космодрома.
Звуковой и ароматический ряд картинки был ничуть не хуже:
Шелест легкого ветерка, колышущего несколько травинок, прихотью режиссера пробившихся между стыками плит. Теньканье какой-то пичужки, радующейся наступающему дню. Запах свежей выпечки, тянущийся от «Гнутой Подковы» Толстого Тэда.
Картинка выглядела потрясающе. И ею можно было бы любоваться целую вечность. Если бы не комментарии Шварца в ОКМ:
– Птицы на космодроме – это круто! Не видел ни разу! А выросшие за ночь горы – так вообще улет.
– Смотри, что будет дальше! – тут же отозвалась Вильямс. – Сейчас из казармы выйдет Вик. В плавках и с полотенцем через плечо. И неторопливо пойдет к озеру. Плавать…
Изображение скользнуло к казарме, и перед зрителями возникло окно (!), которого в ней не могло быть по определению. А за ним – мое лицо! Невесть чему улыбающееся во сне!
– К какому, на фиг, озеру? – поинтересовалась Линда. – Бельер? Так до него километров сто шестьдесят!
– Сто пятьдесят два, – уточнил Вольф. И ехидненько так добавил: – Но для Большого Демона, всю ночь видевшего сны о водной толще, пронизанной лучами солнца, это фигня! Видите, как он улыбается?
– Не знаю, о чем там мечтает Вик, а вы – явно о марш-броске в полной выкладке километров на пятьдесят! – вступилась за меня Иришка. – Чего ходить вокруг да около? Скажите прямо: так, мол, и так, Викки, мы жутко устали летать и хотим побегать по окрестностям космодрома. Пошли нас, пожалуйста, куда подальше. А если стесняетесь – шепните мне: я его как-нибудь уговорю.