Ходоки во времени. Суета во времени. Книга 2 - страница 8

Придётся всё-таки начинать выяснение самому. И если что-то будет не так, уходить отсюда на дорогу времени сразу же. Не ждать же пулю в лоб?

– Правда, правда, – неожиданно улыбнулся Эдвард, по-видимому, считая дело сделанным. – Но правда и в том, что для этого надо как следует потрудиться.

– Но Пекта… – начал Иван и остановился, ожидая реакции стражников. – Он же…

– Пекта ничего не решает, – тут же уверенно заявил Эдвард. – Всё отдано Совету. А в нём…

– В нём кому не лень, – бросил реплику Берут.

– Это точно. В нём дурмы заседают, хурки всякие. А командует ими Анахор. Тот ещё тип.

На Ивана накатилось воспоминание. Его ночной разговор с Эламом Шестым.

«… А дурмы… Дурмы, говорят, потомки хурков. А…

– Объяснил, называется. А хурки кто?

– Как это? – удивились в темноте. – Хурки же! Колдуны и волшебники. Ты же знаешь, Пояс Дурных Веков будто бы их работа…»

– Почему тип? – спросил Берут. – Анахор, говорят, большая вычислительная машина.

– Может быть, и машина, – не стал спорить Эдвард. – Но он и все другие решают. А Пекта… Он, конечно, велик, но сам слишком занят, чтобы заниматься организацией пропуска, порядка и отбора. Для того другие назначены. Опять же дурмами и хурками.

К ним из-за каменного блока вышли трое стражников во главе с Кашеном. Лица двух незнакомцев Ивану были сконфужены. Один прижимал к животу перебинтованную руку, другой слегка прихрамывал.

– Явились, засони, – мимоходом отметил их появление Эдвард и опять повернулся к Ивану.

– И когда всё это… произойдёт? – спросил ходок.

– Спроси ветра! Вот уже почти год тянется… Сам знаешь. А пока все воюют против всех.

– У нас не так.

– Скоро и у вас будет так, – с непонятной злостью сказал Берут.

– К сожалению, Джек, он прав. А обещают… Так это обещают. Якобы, через полгода, а то и раньше. А, может быть, и завтра.

– Однако точность, – заметил Иван, но подумал, что последнее, наверное, всего вернее. Не завтра, так недели через три.

– Через полгода половина вымрет от голода, – снова злобно произнёс Берут и дёрнул головой. – А другая половина друг друга перестреляет. Выходит – конец один…

– Он у нас пессимист, – спокойно проговорил Эдвард. – Никому и ничему не верит.

Индус сверкнул глазами исподлобья.

– А кто вы? – наконец Иван нашёл подходящий предлог выяснить, с кем имеет дело.

– Служба охраны порядка, – почти с пафосом проговорил Эдвард, даже грудь слегка подал вперёд, но тут же деловито продолжил: – Добровольцы… Таких вот пришлых, как ты, вылавливаем. Отстреливаем тех, кто любит побаловаться оружием… А в основном воюем с бандами мародёров. Тебя же, наверное, послали не только посмотреть, но и выяснить, нельзя ли здесь чем-нибудь поживиться.

– Я… У нас…

Эдвард отмахнулся.

– Не ты первый, не ты последний. Вот мы таких, как ты, и охраняем.

– Служба охраны в засаде не сидит, – сказал Иван и прикусил язык, так как высказывать своего мнения не собирался.

– Много ты понимаешь, – сквозь зубы процедил Берут, – стреляя в тире там, у себя.

«Дался ему этот тир, – с досадой и беспокойством подумал Иван. – Завидует он мне, что ли?»

– Ты, Джек, на него не обращай внимания, – посоветовал Эдвард, видя напряжение, с коим Иван стал посматривать на индуса. – Они с Фрэдом дружили… Так ты с нами?

– Мне бы посмотреть всё-таки… – Иван не знал, на что решиться, но понимал одно – сейчас отказываться он не имел права. Иначе, ради чего он сюда шёл?

– Тогда с нами, – резко подвёл черту Эдвард и отвернулся от ходока к своим стражникам, выходящим из-за стены.

Их было с десяток – молодых, изнурённых бессонной ночью. По сравнению с ними Кашен и двое раненых при нём выглядели куда здоровее.

Вокруг громоздились руины. Такое Иван видел только в кинохронике времён Второй мировой войны.

В основном это были какие-то предприятия.

Развороченные стены, вытряхнутое оборудование, в котором с большой долей фантазии можно было узнать станки, стойки, транспортные средства. Повсюду паутиной висели провода и змеились никуда теперь не ведущие фрагменты кабельных линий. Чудом продолжающие стоять стены готовы были рухнуть, казалось, от слабого веяния ветра. Так оно, наверное, и было, и то, что Иван ночью посчитал за близкие взрывы, то это, может быть, был грохот от падающих стен.