Холодная страсть - страница 19

Лайэн остановил кобылу, и даже не дожидаясь, когда прекратят вращаться колеса кабриолета, спрыгнул вниз и остановился с раскинутыми руками, чтобы подхватить набегавшую красавицу. Секундой позже она оказалась в его объятиях, смеющаяся, радостная и целующая его, как если бы она была надолго лишена его общества, и он тоже обнимал и целовал ее. Джорджина ощутила себя незваным гостем, когда вместе с улыбающимся Дэниелом наблюдала за этой восторженной встречей; Дэниел имел право на это, он был одним из них, но она чувствовала себя посторонней, каким-то случаем попавшей на семейную встречу. Однако сумела преодолеть свою досаду и приветливо улыбнулась, когда Лайэн наконец вспомнил об ее существовании и обратил внимание разгоряченной встречей хозяйки на ее присутствие.

— Дидра, я рад твоей встрече с Джорджиной Руни, молодой американкой ирландского происхождения, которая сейчас живет у меня, выздоравливает от недавней болезни. Я надеюсь, что вы будете друзьями; вы можете быть полезными друг другу.

У него не было возможности как следует обдумать такое свое неясное утверждение, потому что Дидра тотчас обратила все внимание на Джорджину, да и все свое обаяние тоже. С широко раскрытыми глазами она быстро двинулась к Джорджине и протянула ей руку в импульсивном доверительном жесте.

— Я в восторге от встречи с тобой, Джорджина, — проговорила она с очевидной сердечностью. — Я надеюсь, тебя не покоробит, что я называю тебя по имени с первого знакомства?

— Ну конечно нет, — ответила Джорджина, все подозрения которой исчезли от дружелюбного поведения и искреннего взгляда этой девушки, выглядевшей так, как если бы ей было непривычно другое занятие, кроме вольного бега в глубине ирландской Гэлии.

— И ты будешь называть меня Дидрой? — лукаво спросила она.

— Да, с удовольствием, — ответила Джорджина без колебаний, совершенно побежденная ее теплой искренностью.

Со смехом и шутками они все взгромоздились в кабриолет и через несколько минут оказались у самого дома. Дидра сидела впереди, рядом с Лайэном, но возбужденно разговаривала через его плечо с Джорджиной.

— Тебе надо зайти к нам в дом, поесть, Джорджина. Лайэн и папа будут говорить о своих важных делах, а моя помощь состоит только в том, чтобы убедить этого старого упрямца, чтобы просьба, о которой мы переписывались с Лайэном, была удовлетворена.

Джорджина почувствовала, что холод сжимает ее сердце, но она взяла себя в руки. Ей нет никакого дела до того, что Лайэн и Дидра регулярно обмениваются письмами. А что касается просьбы, на которую нужно разрешение Дэниела, то и это тоже, конечно, не ее дело.

Когда они подъехали к хижине, Дидра без тени смущения проводила ее в комнату настолько бедную, что ее можно было бы назвать первобытной. Дэниел сразу же направился к куче высохшего торфа, сваленной около очага, и подбросил несколько кусков на верхушку торфяной горки, уже дымившейся под большим закопченным чайником, висевшим на крючке и цепи над очагом. Затем, пока Дидра вынимала глиняную посуду из ветхого кухонного буфета и расставляла ее на убогом деревянном столе, он пододвинул к огню один из четырех стульев, стоящих у стены, для Джорджины. Она заставила себя не выказать сострадание, которое вызывала у нее вся эта обстановка, и старалась, чтобы ее глаза не выдали ее любопытство, способное смутить хозяев. Но она напрасно беспокоилась. Когда Лайэн подвинул стул для себя, сел рядом с Дэниелом и начал вполголоса серьезный разговор со стариком, на лице Дидры появилось выражение довольного ожидания, и ее ноги — теперь обутые в мягкие домашние тапки — радостно танцевали по каменному полу, когда она готовила еду для гостей.

Чайник уже начал петь, и все было готово, когда Дидра подмигнула Джорджине и молча жестами показала ей, что надо выйти, чтобы Лайэн и Дэниел могли закончить разговор. Не беспокоя мужчин, поглощенных беседой, они вышли наружу в сад, и, по молчаливому согласию, пошли к стайке цыплят, толпившихся почти на всей площадке на задах хижины.

Дидра еле сдерживала нетерпение:

— Надеюсь, Лайэн не позволит ему ходить вокруг да около, — подчеркнула она, и ее лицо в первый раз выразило озабоченность.