Холодное одиночество космоса - страница 3
Арина проследила за его взглядом:
– Ты думаешь, мы умрём?
– Все умрут когда-нибудь. А насчёт пятна ты мне скажи. Ты же учёный.
– Я? Ну, да… учёный. Закончила институт и на корабль. Бежала от своей дурной судьбы. Знаешь, что говорят про детдомовских?
Глеб покачал головой.
– Говорят, что у них гены дурные и что в детском доме их ничему не учат, что все они наркоманы, пьяницы и преступники.
– Врут, – не задумываясь сказал Глеб. – Не все такие. Ты же смогла.
– Да, – Арина мечтательно улыбнулась. – Знаешь, когда мы вернёмся, я никуда больше не полечу. Денег как раз хватит на домик с садом в красивом месте. Замуж выйду, дети… У тебя есть семья? Ах, да! Сюда же только одиноких берут, без привязанностей.
Глеб подумал о Нине, сердце застучало как бешеное. Смешная, с ямочками на щеках.
– Я подожду пока ты прилетишь. И мы поженимся, – она смотрела на Глеба доверчивыми ясно-голубыми глазами, и он не смог сказать "нет". Сколько лет прошло с тех пор?
– Так здорово! – щебетала она. – У меня будет муж – космический лётчик!
А Глеб не мог никак сказать, что из космоса возвращаются не все, а тех, кто всё-таки добирается до дома, встречают в лучшем случае постаревшие друзья, в худшем – могилы всех, кого любил. У редких счастливчиков всё идёт по плану. На второй полёт решаются единицы. Потому и отбирают одиноких и неприкаянных. Платят огромные деньги, большая часть которых так и остаётся невостребованной.
– Тоже за длинным рублём погнался? – Радист. Ещё одна бесполезная должность. Мысли что ли читает? И появился неслышно. – Всё ради денег, всё. Общество потребления. Мало того, все высчитывают, прикидывают. Кто-то в ценные бумаги вкладывает, другие в золото. Оно верней.
– И ты прикидывал?
– Я нет. Я за идею. Удивительное люблю. Читал в детстве книжки, думал: вырасту, полечу к звёздам. Вырос, полетел. Ничего удивительного. Только подцепил неизвестную заразу. Вот и всё приключение. А деньги, пусть! Есть, нет, какая разница.
– Моих тоже нет.
– Может, лежат ещё целенькие, кто знает.
– Я знаю, – Глеб почувствовал, что должен с кем-то поделиться. – Я отдал их одной женщине. Соседке.
– Подожди, и тебе позволили?
– Сначала они не верили, потом смеялись. В конце-концов сказали, что я идиот и разрешили. У этой женщины сын. Ему поставили страшный диагноз. Лечение – неподъёмное. Поэтому я и отдал им деньги.
Радист удивленно посмотрел на Глеба:
– Твой ребёнок? Ради него полетел?
– Нет, не мой. И не ради него. Я сам решил, ещё раньше.
Потом появилась Нина, и он уже было раздумал лететь, но деньги в таком случае пришлось бы вернуть. Я чувствовало, как Глеб сожалеет о том, что нельзя связаться с Ниной. Связь только до Луны и та с помехами.
Серый коридор наконец закончился, и я с Глебом очутилось в огромном парке. Теперь я понимало, что вокруг растут деревья. Причём растут непривычно, без земли. Гидропоника, говорили люди (как называли себя существа). Цвет камней Иу они называют зелёным, и очень любят всё яркое и светлое.
Глеб шёл по парку, улыбаясь каждому встречному и заводя разговор. Я поднялось выше и сидело теперь в районе правой лопатки Глеба.
Я быстро училось. Узнало основные части тела человека, его планету. Они называли её Землёй, очень любили, но отчего-то стремились покинуть. Я не сумело понять, что такое деньги, но знало, что многие отправляются в полёт не из-за них, а для того, чтобы найти удивительное. Глупые существа, думало я. Судя по картинам, которые они транслируют, Земля прекрасна и разнообразна. На ней есть зоны с твёрдой водой и с горячим песком, по которому больно ступать. Можно всю жизнь её исследовать и каждый раз находить что-то новое.
Аи – твёрдый серо-коричневый шар, несущийся в пространстве. Самое яркое на ней – зелёные камни Иу. Удивляться особенно нечему. Камешек необычной формы, причудливый узор на песке – вот и вся радость. Самой удивительной картиной в последний раз был абсолютно гладкий красный камень, который нашёл Точка Точка. Он двадцать один раз транслировал его изображение, пока Три Белые Полоски не превзошёл его, показав светящиеся в темноте глаза неизвестного существа.