Холодное солнце Эллана - страница 12
- Как "что"?! Или ты прикидываешься? Двенадцать золотых торкелей одолжить - не ты мне обещал? - уже начинал сердиться Эсгис.
- А, это... Извини, Эсгис, совсем из головы вылетело. Конечно, конечно, обещал - одолжу. Когда тебе нужно будет?
- Думаю, ночи через три.
- Хорошо.
- Завтра на ярмарку идешь? В "скачках под конем" участвуешь?
- Староват я для ваших забав, Эсгис. Да и силы уже не те. Лучше я на тебя поставлю.
- Ну как знаешь. Удачного вечера, - Эсгис вернулся к коню, ловко вскочил на него и ускакал в поселок.
- Завтра будет ярмарка? Где? - спросил Ивар.
- С западной стороны поселка есть большой пустырь, недалеко от дома Оверета. Там у нас обычно ярмарки и проходят. Приходи тоже повеселиться. Участвовать тебя, видимо, уже не допустят, ну да это Дерога со старостой дело. Хотя там и без того будет на что посмотреть. Ох, ладно, - спохватился Киврис. - Пора мне возвращаться к моим свинкам. До встречи, Ивар! - И насвистывая что-то себе под нос, свинопас неспешно удалился.
Остывшее солнце окончательное скрылось за верхушками елей - а значит, пора было поспешать на ужин в дом Дайрадина.
***
На просторной, освещенной десятком свечей кухне уже сидели за столом трое солеваров. Ивар подоспел как раз в тот момент, когда Рой разливала по мискам густой гороховый суп. Через дверной проем Ивар мимолетом увидел некое подобие гостиной, с двумя резными стульями и лежавшей на столе толстой книгой в черном кожаном переплете. Рядом с книгой стоял семисвечный светильник с четырьмя зажженными свечами.
Закончив с супом, Рой расставила на столе миски с кусками вареного мяса и квашеной капустой, после чего, пожелав всем доброго ужина, удалилась. Самый молодой из рабочих поначалу пытался поговорить с Иваром о житье-бытье, но усталость быстро взяла свое, и ужин прошел в полной тишине.
Поденщики разошлись по домам, а вернувшаяся на кухню Рой отвела Ивара к месту его ночлега. Сеновал находился прямо за стеной дома Дайардина и, действительно, был довольно теплым. Удобно расположившись на чуть влажном, пахнущем прелой осенью сене, Ивар закрыл глаза, по-кошачьи потянулся и тут же заснул.
***
Он видел, как вспыхнула белая Луна на черном, как гагат, небе. Луна все приближалась и приближалась - пока не закрыла собой половину небосвода. Он видел, как в глубине лунных впадин сверкнули два гигантских сапфира. Затем из-под них брызнула кровь. Камни полностью утонули в крови, но она все прибывала и прибывала, заливая белое лицо Луны. Кровь бурлила, кипела, взывала о мщении. Потом он увидел, как клокочущая кровь окружила четыре горящие свечи, подбираясь к ним все ближе и ближе. Послышалось ледяное шипение ветра - и пламя одной из свечей, задрожав, угасло во тьме. Снова раздалось зловещее шипение - и вот уже вторая свеча дрожит, готовая сгинуть во мраке под напором ледяного ветра...
Ивар испуганно открыл глаза - но увидел пред собой лишь темноту сеновала. В окутавшей его ночной тиши не было ни шипений ветра, ни кровавых морей на белой Луне. Он повернулся на другой бок и снова попытался заснуть. Но сон так и не пришел к нему в эти два предрассветных часа.
День второй
До полудня Эверет успел принести пять тяжелых бурдюков, каждый весом пуда под три. Недалеко от морского побережья стояли навесы Дайардина, где носильщики заливали рассол в бурдюки и откуда несли его к варницам. В варницах рассол сгущался до рапы, затем выпаривался на чренах или высушивался на солнце, постепенно превращаясь в розоватые кристаллы соли.
Итого десять медных торкелей, или половина серебряного. Негусто, но всё же лучше, чем ничего.
После обеда носильщики, как и большинство жителей Оллтре, отправились на пустырь у западной околицы поселка. Пустырь начинался от дома Оверета и заканчивался у подножия насыпного кургана, который жители поселка называли горсет. Чуть далее, на поле за горсетом, виднелись несколько вертикально установленных камней.
Гуляние на пустыре уже шло вовсю. Среди собравшихся были и приторговывавшие всякой всячиной, в том числе несколько человек из Крейга, но в основном народ просто веселился: танцевал, играл на дудках и коленных арфах, состязался в силе, ловкости и сообразительности. Особой популярностью у зрителей пользовалось выталкивание бревна на дальность и перебрасывание мешка с сеном через перекладину. Чуть поодаль старики играли в фидхелл* и тафл.