Холодные огни - страница 3

В то время как шли тайные непрекращающиеся споры среди жителей о выборе наиболее подходящего времени для сожжения ведьмы (в основном мнения сходились на времени, когда ребенок, чье происхождение оставалось загадкой, выйдет из грудного возраста), вернулся прапрадед. Он приплыл на судне, доверху наполненном; сильнейший аромат, быстро распространившийся по деревне, заставлял собак сходить с ума. Жители уже терпеть не могли клубнику, приходя в ярость от одного ее вида. Когда их терпение закончилось, прапрадед перестал раздавать клубнику даром и стал брать за нее золотом. Эту идею ему нашептали его жены, когда он на руках держал своего ребенка, который приложился к ягоде, как другие дети к материнской груди.

Жизнь шла, прапрадед стал достаточно богат и построил замок в форме корабля, опутанного лозами клубники. В дальнем от моря конце замка была сделана комната полностью из стекла, в ней клубника росла круглый год. Он жил там с двумя женами и маленькой дочкой, и никто не может сказать точно, кто был чьей матерью в нашей семье.

Конечно, она не осталась. Однажды клубничная девушка исчезла, не оставив и следа. Прапрадед часами выкрикивал ее имя в надежде, что она просто потерялась. Это продолжалось до тех пор, пока однажды он не упал в обморок в стеклянной комнате, ломая и давя все, что видел, валяясь в соке, пока не стал настолько красным и страшным , что был похож на раненое животное. Его первая жена нашла его там и заставила принять горячую ванну. Они научились опять жить вместе, без клубничной девушки. Путники, которые не знали их историю, часто отмечали, сколь сильна была их любовь. А жители деревни настаивали, что пара была околдована, приводя в доказательство свечи, которые всегда горели в окне, как маячок для возвращения девушки. Разумеется, она так никогда и не вернулась».

Снаружи стоял такой холод, что, казалось, даже луна замерзла. Она роняла белый, как лед, свет на их бледный двор, призрачные отблески бегали по лицу женщины. Он изучающе посмотрел на нее будто на человека, которого видел впервые, а не на женщину, которую знал уже семь лет. Лунные отблески и свет от огня в камине смешались, и в этом сиянии она выглядела странно, будто статуя во время восстания.

Женщина улыбнулась ему и подняла голову.

- Я рассказала тебе эту историю, - сказала она, - чтобы объяснить: если ты когда-нибудь проснешься и обнаружишь, что я исчезла, не думай, что я тебя разлюбила, а вини ее ведьмовскую кровь, что таится во мне.

- Что с ней стало?

- О, никто не знает. Некоторые говорят, что у нее был любовник, пират из соседней бухточки, и они вместе отправились в плавание по морям в поисках клубники. Другие утверждают, что она была заколдованной русалкой и вернулась к себе в море. Наконец, говорят, что она отправилась в Америку, где ее сожгли на костре.

- И какой вариант, по-твоему, самый правдивый?

Она откинулась на спинку и вздохнула, прикрывая глаза.

- Я думаю, она все еще жива, - прошептала она, - и удовлетворяет свою ненасытность, разбивая мужские сердца.

Он продолжал изучать ее, неподвижную, словно опрокинутая статуя среди полыхающего пламени.

- Теперь твоя очередь, – сказала женщина, не открывая глаз, голос ее звучал будто издалека. Ему показалось, что в уголке ее глаза застыла слеза. Мужчина отвел взгляд и прочистил горло.

- Хорошо. Какое-то время я работал в Касторе, недалеко от Роума, в небольшом художественном музее. Я не был самым опытным работником среди искусствоведов, но, вероятно, самым квалифицированным из согласившихся жить в Касторе. Население городка всего девятьсот пятьдесят четыре человека, я тебя не разыгрываю. Коллекция там была небольшая, но довольно красивая. Большая часть населения Кастора хотя бы однажды видела картины, но, как подсказывал мне опыт, они в одинаковой степени интересовались как работами старых мастеров, так и ковровыми покрытиями, освещением и количеством рыбы в реке. Конечно, музей никогда не испытывал такой популярности, как заполненные до отказа бейсбольные поля или даже боулинг на выезде из города.

Вот что со мной случилось. В тридцатых годах Эмиль Кастор, который сделал состояние на микстуре от кашля, решил построить небольшое здание. Он купил красивейший участок земли в лесу, на границе того, что тогда было лишь маленькой общиной, и возвел свою «хижину». В доме было шесть спален, три ванные комнаты, четыре камина и большие широкие окна, которые выходили на речку. Даже, несмотря на то, что население Кастора практически достигло тысячи с моим приездом, олени все еще приходили на водопой к этой речке.