Холодный огонь - страница 10

Как назло, поблизости не было ни одного кэба, а подмораживало все сильнее. Бреннон поднял воротник пальто и замотал уши шарфом. Пальцы щипало даже в теплых перчатках. В прозрачном морозном воздухе свет фонарей казался холодным, будто пробивался сквозь тонкий лед. Стояла такая тишина, что похрустывание снега под ногами разносилось по всей улице. Натан шел, задумчиво склонив голову; он любил пройтись, но сейчас жалел, что не стал ждать или искать кэб. Хорошо хоть, нет ветра — иначе бы по всей Роксвилл–стрит свистело бы, пробирая до костей. Снег, к счастью, плотно утоптали, и не приходилось брести, утопая в вязкой каше.

Бреннон поглубже сунул руки в карманы, снова обвел взглядом улицу в поисках кэба, но ни одного не заметил. Он опустил голову, пряча нос в шарфе, и уставился на снег. У фундамента оград тихо шелестела поземка — тонкой вуалью она скользила вдоль камней, оставляя на них белый след. Бреннон тупо следил за ней, пока до него не дошло, что кругом абсолютно безветренно.

Комиссар остановился и бездумно смотрел на вьющуюся по земле снежную дымку. Ее тянуло на север, к озеру. Бреннон очнулся, машинально сжал в кармане револьвер и, чуть не вскрикнув, отдернул руку — металл обжег его холодом даже сквозь перчатку. Да и в кого стрелять? Комиссар оглянулся — у противоположной стороны улицы мело точно так же. Снежная вуаль волнами катилась вдоль оград. Свет фонарей стал бледно–золотым и прозрачным, и от того тьма казалась еще непрогляднее.

В этом беззвучном скольжении было нечто завораживающее. Хрустальные шары золотистого света парили над улицей, слегка покачивались на фонарных столбах, как цветы. Бреннон поморгал и встряхнул головой. Подошел к ограде, наклонился и погрузил пальцы в волны поземки. Он ощутил сначала слабое тепло, потом холодное покалывание, а потом, едва по руке вверх скользнула ледяная волна, в Бреннона врезалось что–то темное, горячее и тяжелое.

Комиссар кубарем покатился по земле. Нечто фыркнуло ему в ухо и рассосалось во тьме переулка. Натан проводил это ошалелым взглядом, опустил глаза, ощутив дискомфорт — и вздрогнул. Рукав и перчатка были покрыты тонкой, но плотной снеговой пленкой.

— Какого черта…

Поземка по–прежнему текла вдоль улицы, однако чуть дальше уже клубилась на фут выше земли. Комиссар выругался и кое–как соскребся с тротуара. Рука несколько онемела, но он разогнал кровь энергичным растиранием и хищно оглядел улицу. Она была все так же пустынна, и Бреннон решительно двинулся вперед — к пышным клубам поземки, похожим на белый дым. Страха комиссар не испытывал — нечто было горячим, значит, вполне живым, из плоти и крови, а раз так…

Спустя несколько минут комиссар уловил в тишине отзвук шагов. Бреннон пошел медленнее и отчетливо услышал, как кто–то рядом сбился с ритма — чужие шаги стихли через секунду после его собственных. Натан опасливо коснулся револьвера — тот все еще был похож на кусок льда.

«Ладно же…»

Комиссар ринулся в переулок, из которого доносились шаги, стиснул зубы и выдернул пистолет из кармана.

— Стоять!!

Мог бы и не надрываться — переулок был пуст. Бреннон быстро обвел дулом «Морвейн» стены домов, крыши, крылечки. Никого. Судорожно выдохнув сквозь зубы, Натан выронил револьвер и стал растирать онемевшую от холода руку. Шаги послышались на Роксвилл–стрит.

Это был человек. Определенно. Бреннон сунул руку во второй карман и сжал выкидной нож. Он тоже похолодел, но не так сильно, как «Морвейн». Комиссар щелкнул ножом. Бреннон прижался к стене и сдавленно охнул — она была пронизывающе ледяная. Человек на улице тихо кашлянул. Комиссар вынырнул из переулка и застиг только черный силуэт, растаявший в ночи между двух домов. Впереди, вровень с крышами, клубился снег.

На улице было очень холодно. Дыхание превращалось в пар и тут же оседало на лице и бороде кристалликами льда. Бреннон медленно шел к клубящемуся снегу. В нем едва угадывались темные фонарные столбы, а над ними реяли бледно–золотистые светящиеся шары. Дышать было почти больно от холода. Комиссар натянул шарф повыше.

Здесь жилые дома прерывались чередой магазинов — дорогих, с большими, льдисто блестящими витринами. Бреннон, стараясь дышать пореже и неглубоко, вошел в снежную взвесь. Пелена мельчайших колючих снежинок зависла в воздухе и слегка колыхалась. Оглядевшись, комиссар придвинулся к витринам. На одной из них снег лег странным, длинным узором — чуть наискосок, протянулся переплетением белых нитей. Натан проследил за узором и увидел продолжение на следующей витрине. И еще на одной, и еще, и дальше… Он двигался следом за узором, пока не остановился перед витриной, затянутой плотным слоем снега. Здесь воздух почти звенел от мороза. Бреннон сощурился, шагнул к витрине, и вдруг на ней сквозь снег проступил отпечаток ладони.