Холодный огонь - страница 13

— То есть? — пробормотал Натан; сущность, которую он увидел только что, занимала его гораздо больше. Что это, черт возьми, за хрень?!

— То есть растопить лед обычным путем вам не удастся. Но его могу растопить я.

— И когда же вы этим займетесь?

— Сегодня ночью.

— Почему не днем?

Лонгсдейл тихо вздохнул.

— Боюсь, мне не удастся в двум словах растолковать вам суть процесса.

— Тогда вставайте и займитесь чем–нибудь полезным. У нас есть вещи первого убитого. Вы их осмотрите на предмет всякой… хмм… дряни. Кроме того, сегодня ночью произошло кое–что по вашей части.

— Как только я позавтракаю…

— Вы едите ушами? Завтракайте и слушайте. Времени мало.

Консультант покорно отослал дворецкого за яичницей и беконом. Бреннон занял кресло и приступил к рассказу. Пес лег между ним и Лонгсдейлом и опустил морду на лапы, не сводя глаз с комиссара.

Рассказ о типе, плюющимся огнем, Лонгсдейла не впечатлил. Комиссару удалось выдавить из него только прохладное «Гммм…» и вялое обещание поискать огнеплюйца. На этом Бреннон покинул дом, чтобы дождаться консультанта на улице. Он присоединился к комиссару через несколько минут и зашагал к департаменту вместе с псом, неся небольшой саквояж. Натан шел следом и чувствовал себя конвоиром.

— Вы покажете, где на вас напали? — спросил Лонгсдейл.

— Там, дальше по улице.

Комиссара всегда удивляло, до чего по–разному выглядит город ночью и днем. В темноте Роксвилл–стрит напоминала бесконечный холодный тоннель некрополя, в котором пробирают до костей сквозняки; а днем — вполне ничего, прилична и респектабельна. Вместе с консультантом Бреннон снова исследовал место нападения, но им удалось только позабавить прохожих — никаких следов к тому времени уже не осталось.

— Каков был отпечаток руки? — спросил Лонгсдейл, когда комиссар не без труда отыскал нужную витрину.

— Человеческим.

— Вы уверены?

— Не разглядел, — признался Натан. — Хотя размер вроде поменьше моей.

— Мужской или женской?

— Не знаю. Зайдем в лавку? Тут продают бакалею.

— Не стоит, — покачал головой консультант. — Хозяева не имеют к этому отношения. Разве что… — он нахмурился. — Узнайте, откуда они берут воду.

— Из озера, — немного удивленно отвечал комиссар. — Все берут воду из озера. А что? В чем дело? У вас есть подозреваемый?

— Пока нет. Но есть место. Помните зеленую слизь, которая покрывает лед Уира изнутри?

— Да.

— Это водоросли, взбитые в пюре. Что–то или, в нашем случае — кто–то взбил их, как сливки, с такой силой, что они поднялись к поверхности, а там прилипли ко льду.

Бреннон озадаченно пощипал бородку.

— Ну и что вы предлагаете? Вскрыть весь лед на Уире? Да с нашего берега не видно противоположного! Оно площадью в двадцать пять квадратных миль. Как вы себе это представляете?

Лонгсдейл хмуро молчал. Внизу, у края витрины, уцелел кусочек морозного узора. Консультант достал лупу и наклонился к нему. За спиной Бреннон раздался стук копыт и шорох колес по снегу. Комиссар обернулся: у лавки остановился экипаж, из которого выбралась изящная девушка в серой юбке и сером пальто, с корзинкой в руках. Девушка подошла к лавке и принялась задумчиво пересчитывать свертки в корзине, словно была не уверена в их количестве. Натан, поколебавшись, громко кашлянул и позвал:

— Пегги!

Девушка вскинула голову, придерживая край шляпки, чтобы солнце не светило в глаза.

— Дядя! — радостно взвизгнула она, уронила корзинку в снег и с разбегу бросилась комиссару на шею. Он мужественно выдержал удар и осторожно обнял ее за талию.

Для Натана осталось загадкой, почему у его сестры и ее мужа, людей внешне ничем не примечательных, родилось такое дитя. Мать ее, миссис Шеридан, лицом напоминала лошадь, отец — кирпичи, на производстве которых сделал состояние; их дочь была похожа на фею. Чуть выше среднего роста, тоненькая, белокожая, с пышными каштановыми кудрями и огромными глазами цвета черного янтаря, Маргарет вызывала лютую зависть у ровесниц. К семнадцати годам она стала обладательницей изящного овального личика, тонкого носика, рта–вишенки и такого количества поклонников, что их список мог сойти за перепись мужского населения в возрасте от двадцати до сорока.