Хорошая - страница 11
— Мне всё равно, — отрезала я. — Они должны верить мне. Я их дочь, и они должны мне верить.
Оливер пожал плечами. — Ну, ты соврала о той вечеринке, а потом обдолбалась и ограбила мини-маркет. А потом всё дошло до суда. А потом тебя увезли в колонию.
— Один единственный раз! — вскрикнула я, и Оливер рассмеялся.
— Это не просто тайная вылазка из дома и выпивка, Кейденс, — сказал он. — Это как бы офигительно большая ошибка, знаешь ли?
— Да плевать.
Оливер откашлялся. — Слушай, вся эта хрень уляжется.
Я не верила ни единому слову.
— Просто на это уйдет какое-то время. Произойдёт что-то новое, или же появится кто-то новый, и эти засранцы сразу забудут о тебе, — успокоил он меня.
Утешающие слова, но меня ими было не убедить.
— Хочешь, сядем завтра вместе в автобусе? — предложил он.
Я усмехнулась.
— И испортим твою репутацию? Нет уж. Я бы никогда так с тобой не поступила.
Оливер пожал плечами. — Я сяду с тобой, Кейденс.
Я покачала головой. — Всё в порядке. И с чего это ты вдруг стал таким милым? Я думала, мы ненавидим друг друга?
— Я ненавижу тебя, — ответил Оливер. — Но я единственный, кому дозволено тебя ненавидеть. Больше никому.
Я ухмыльнулась. — Ты такой придурок.
— Хочешь, помолимся вместе? — спросил Оливер, подмигивая.
— Ты это серьёзно?
— Нет, — ответил он и встал. Потом подошел к двери и открыл ее, чтобы уйти.
— Постой! — позвала я его.
— Что?
— Ты до сих пор молишься перед сном?
— Ага.
Я была ошарашена. — Зачем?
Он с замешательством смотрел на меня.
— Потому что так все делают. Что? Ты не молишься?
Я покачала головой.
— Что ж, может быть, именно поэтому ты и угодила в колонию.
Я не была уверена, шутит ли он, пока не увидела ухмылку.
— Вот придурок, — пробормотала я, когда он закрыл дверь.
***
На следующий день на уроке математического анализа я старалась как можно реже смотреть на мистера Коннели. Я все еще была смущена из-за вчерашних событий. Я собиралась вернуть ему платок после урока, но перед его столом создалась целая очередь из учеников, в основном, девушек, которые очень нуждались в помощи или внимании. Те, кому нужна была помощь, держали свои учебники открытыми, наготове. Те, кто хотел внимания, пока ждали своей очереди, наносили блеск для губ.
Сегодня я «расистка». Именно это было написано в записке внутри моего шкафчика, которая ожидала меня там после урока мат. анализа. Если конкретнее, там было написано «расистская стерва». Ну тут уж я легко смогла понять причину. Владелец магазина, который я пыталась ограбить, индийский мужчина за сорок. Хотя, это оказалось не преднамеренно. Он мог быть любого цвета радуги, и ничего бы это не изменило. Его магазин находился у черта на куличках, а мы все были под кайфом: идеальная комбинация для ограбления. Я смяла записку и бросила её в ближайшую мусорную корзину, краем глаза заметив в коридоре Грэйси. Я практически побежала к ней.
— Эй, — я не знала, каких слов ждала от неё. Мы не разговаривали с моего освобождения. Её родители были твёрдо убеждены, что я должна держаться от неё подальше. Школа — это единственный шанс поговорить с ней, а вчера она меня избегала.
Она осматривалась по сторонам, ее зеленые глаза искали пути к отступлению.
— Как думаешь, может, сядем вместе за обедом? — спросила я, перекладывая книги в другую руку.
— Я не могу, Кейденс, — ответила Грэйси. — Ты же знаешь, мне нельзя.
— Что? Твои мама с папой проверяют тебя в школе? Как они вообще узнают?
Грэйси ощетинилась и фыркнула. — Мне не разрешают.
Я знала, у меня было очень мало времени. Совсем скоро прозвенит звонок, поэтому я сразу перешла к самому важному, что хотела ей сказать.
— Прости, Грэйси, — произнесла я. — Мне стоило послушать тебя и не идти на ту вечеринку. Я не пыталась избавиться от тебя. Мне просто было любопытно. Я совершила одну ошибку. Но это всего лишь одна ошибка. Почему твои родители не могут позволить нам общаться?
Глаза Грэйси расширились от неверия. — Ты обдолбалась! Ты ограбила магазин! С чего вообще моим родителям позволять нам общаться? — вскрикнула она.
Я поёжилась, смущённая её реакцией и взглядами учеников, что находились рядом.