Хорошая я. Плохая я - страница 5

Говорю «да», что-то очень часто я говорю это слово, это хорошее слово, за ним я могу спрятаться. Кабинет у Майка большой, с эркерами, которые выходят в сад. Стол красного дерева, фотография в рамке, настольная лампа под старину, с зеленым абажуром, горы бумаг. У него есть домашняя библиотека, на стенах полки с рядами книг, свободная часть стен выкрашена в лиловый цвет. Все основательно. Безопасно. Он замечает, что я смотрю на книги, смеется. Знаю, знаю, говорит он, их слишком много, но, между нами, я не считаю, что книг бывает слишком много.

Я киваю в знак согласия.

– У тебя в школе была хорошая библиотека? – спрашивает он.

Мне не нравится этот вопрос. Мне не нравится вспоминать прошлую жизнь, как там все было раньше. Но отвечаю и делаю вид, что с охотой.

– Не очень. Но в соседнем городке была хорошая, иногда я ходила туда.

– Чтение – это психотерапия. Дай мне знать, если захочешь почитать что-нибудь, выбрать есть из чего, сама видишь.

Он подмигивает мне, но так, что у меня не возникает неловкости, показывает рукой на кресло – дескать, сядь. Расслабься. Я сажусь и замечаю, что дверь в кабинет закрыта. Наверное, Майк закрыл, пока я рассматривала книги. Он спрашивает:

– Удобное кресло, правда?

Я киваю, стараюсь выглядеть как можно спокойней, как можно естественней. Очень стараюсь. Спинка откидывается, говорит Майк, нужно только повернуть рычажок сбоку, разложи его, если тебе хочется. Мне не хочется, и я не раскладываю. Что за мысль – остаться наедине с чужим человеком, лежа в раскладывающемся кресле. Нет уж. Мне не нравится эта идея.

– Мы уже говорили об этом в клинике накануне твоей выписки. Нам очень важно заняться этим перед тем, как школа целиком тебя поглотит на ближайшие недели.

Моя нога начинает дергаться. Он смотрит на нее.

– Мне кажется, ты напряжена.

– Немножко.

– Я прошу тебя об одном – будь открыта, Милли. Относись к нашим сеансам как к передышке. Это время, когда ты можешь перевести дух. До начала суда у нас почти три месяца. Мы, конечно, будем готовиться к суду, но также продолжим заниматься управляемой релаксацией, которую вы начали практиковать с психологом клиники.

– Это обязательно?

– Да, тебе это, в конечном счете, очень поможет.

Как мне сказать ему, что не поможет, если прорвется то, чего я боюсь.

– Это в природе человека – избегать вещей, которые пугают нас, Милли. Эти вещи заставляют нас терять самоконтроль, но очень важно идти им навстречу. Давай начнем разбираться с ними. Я хочу, чтобы ты подумала, где ты чувствуешь себя безопасно, я попрошу тебя рассказать об этом месте в следующий раз. Сначала это покажется трудным, но я очень прошу тебя постараться. Это может быть что угодно – классная комната в твоей прежней школе или автобус, на котором ты часто ездила.

Она сама меня отвозила в школу. Каждый день.

– Или, может, городок по соседству. Кафе или библиотека, о которой ты вспоминала. Любое место, с которым у тебя связаны приятные чувства. Ты понимаешь меня?

– Я постараюсь.

– Вот и хорошо. А теперь, как насчет завтрашнего дня? Что ты чувствуешь? Это не просто – быть новенькой в классе.

– Я жду начала занятий. Когда чем-то занят, легче.

– Главное – правильный настрой. В Ветербридже большая нагрузка, но я уверен, ты справишься. Хочешь еще что-нибудь обсудить, задать вопросы? Что тебя еще беспокоит?

Все.

– Нет, спасибо большое.

– Тогда давай на этом остановимся. Но если что-то назреет, не дожидайся сеанса, мои двери всегда открыты.

Я иду к себе в комнату, меня не покидает страх от того, что Майк хочет продолжать этот гипноз. Он думает, что если назвал его «управляемой релаксацией», то я не догадаюсь, о чем речь. Но я все прекрасно поняла. Я подслушала, как психолог в клинике говорил своему коллеге, что гипнотическая техника, которую он применял ко мне, прекрасно подходит для того, чтобы раскрыть меня. Лучше не раскрывайте, хотелось мне сказать ему.

Из-за двери Фиби, когда я прохожу мимо, слышна музыка, значит, она вернулась. Набравшись смелости, я стучусь в дверь, хочу расспросить ее, чего ждать завтра в школе.

– Кто там? – кричит она.

– Это я, Милли.