Хороший немец - страница 16
— Но Клэй напрямую подчиняется Айку,[23] — сказал он, будто и не прерывал разговора.
— Верно, — быстро ответил Рон, пока в разговор не влез Томми. — Армия здесь для поддержки, но военная администрация подчиняется непосредственно Айку. Формально — Контрольному совету союзников. А это Айк, Исмей[24] и Жуков. Мы — это ГСШКС, то есть Группа США, Контрольный совет. — На листке бумаги он набрасывал прямоугольниками структуру организации. — Контрольный совет — последняя государственная инстанция, по крайней мере, при подписании протокола, но реальная работа ведется здесь, в координационном комитете. То есть Клэй как заместитель Айка, и другие замы союзников. Под Клэем — руководящий состав — например, присутствующий здесь полковник Мюллер, — сказал он, поворачиваясь к судье Гарди. Тот молча кивнул.
— В прямоугольник еще бы фотографию вклеить, — с энтузиазмом сказал Бреймер, но Рон уже чертил дальше:
— Затем административные ведомства — военно-политические дела, разведка, информационный контроль и так далее.
Джейк наблюдал, как линии и прямоугольники расползаются по низу страницы — семейное древо бюрократии.
— Вот эти административные подразделения — те, что работают с немцами: транспорт, людские ресурсы, юридические вопросы и так далее.
Бреймер внимательно изучал схему — ему не впервой наблюдать мир в виде пирамиды прямоугольников.
— А где тут Франкфурт?
— А, это ЮСФЕТ, Джи-5, отдел по связям с гражданской администрацией и населением.
— ЮСФЕТ. Армия играется в эти чертовы буковки еще больше, чем «Новый курс».[25] — Очевидно, Бреймер считал, что это удачная шутка: он тут же поднял глаза.
Рон услужливо улыбнулся.
— Иными словами, дублирование, — сказал Бреймер.
Рон снова улыбнулся.
— Об этом я судить не могу.
— А вам и не надо. — Он покачал головой. — Если б мы так вели бизнес, никогда бы не сделали денег.
— А мы здесь не для того, чтобы делать деньги, — тихо сказал Мюллер.
— Ну да, мы здесь, чтобы их тратить, — ответил Бреймер — впрочем, любезно. — Судя по положению дел, у нас на шее целая страна, а счет подписывает американский налогоплательщик. Замечательный получился мир.
— Мы не можем оставить их голодать.
— Насколько я вижу, здесь никто не голодает.
Мюллер повернулся к нему; лицо серьезное и благодушное — судья Гарди поучает Энди:
— Официальный рацион — тысяча пятьсот калорий в день. На практике — тысяча двести, иногда меньше. Чуть больше, чем в лагерях. Люди голодают. — Его голос, отчетливый и экономный, как прямоугольники Рона, заставил Бреймера прикусить язык. — Если только не работают на нас, — спокойно продолжал Мюллер. — Тогда они получают каждый день горячую еду и все окурки, которые сумеют раздобыть. — Пауза. — Вот их вы и видите.
Джейк взглянул на слугу, бесшумно убиравшего тарелки, и впервые заметил, как у того из большого воротника торчит тонкая шея.
— Никто никого не желает голодом морить, — сказал Бреймер. — Я не безжалостный миротворец. Не в пример этому чокнутому Моргентау из Минфина.[26] — Он посмотрел на Томми: — Кстати, один из этих ваших антимонопольных деятелей. Хочет сделать из них фермеров, все разломать к черту. Я ничего глупее не слышал. Ну, у таких людей свои цели и задачи.
— У каких людей? — спросил Томми, но Бреймер, не обратив внимания, продолжал:
— Я реалист. Нам нужно поставить эту страну на ноги, а не в очередь на пособие по безработице. Я не хочу сказать, что вы тут плохо работаете, напротив. — Это он Мюллеру, и тот послушно кивнул. — Я в Германии уже две недели и могу сказать: я еще никогда так не гордился тем, что я американец. То, что я увидел… Но, черт возьми, вы посмотрите на это. — Он показал на схему. — Чего можно добиться, если эта кучка людей разбросана по всей территории? Одни тут, другие во Франкфурте…
— По-моему, цель генерала Клэя и заключается в объединении этих организаций, — заметил Рон.
— Хорошо, — сказал Бреймер, раздраженный тем, что его прервали. — Хорошее начало. Да еще третья группа только для Берлина.
— Ну, как вы знаете, город находится под совместным управлением, и от этого никуда не деться, — сказал Рон и вернулся к схеме. — Координационный комитет учредил Комендатуру для управления Берлином. Это Хаули — мы с ним встречаемся завтра после Клэя.