Хороший парень - страница 19

— Хватит. Это из другой оперы.

Но через минуту он снова думал: «А почему всё-таки нельзя хоть в щёлочку заглянуть в будущее?»

Из очередной поездки на пристань Яшка вернулся с запавшими глазами, разбитый и усталый. Однако он заставил себя помыть машину и только после этого, не снимая огромного полушубка и таких же огромных валенок, в которых не сгибались ноги, отправился домой. Сопровождал его, по обыкновению, Чижик.

— Как съездил? — спросил Чижик.

— Обыкновенно — односложно ответил Яшка, занятый собственными мыслями.

Они шли мимо сквера. И тут перед ними, откуда ни возьмись, словно из-под земли выросла цыганка. Настоящая цыганка, с огненно-чёрными глазами, с тускло позванивавшим монистом на тёмной шее и в пёстрой, хотя и выцветшей ситцевой юбке до пят. И, когда эта цыганка произнесла своим бархатным голосом: «Дай, соколик, погадаю Я тебе, чернобровый, за три рубля всю правду расскажу», Яшка невольно замедлил шаг. Может, действительно согласиться? Пусть поворожит, а вдруг Хотя, надо думать, наговорит всякого вздора А цыганка, почувствовав, что он колеблется, уже схватила его за руку и потянула в сторону к каменной ограде.

— И охота тебе была — начал Чижик.

— А ну её, пусть гадает, — рассмеялся Яшка. — Я ведь всё равно не верю ни в бога, ни в чёрта.

— И правильно делаешь, чернобровый, — быстро-быстро заговорила цыганка. — Не надо верить в бога. Да только от своей судьбы, милый, не уйдёшь И она, вглядываясь своими быстрыми бегающими глазами в его ладонь, посулила ему счастье, казённый дом, трефовую даму сердца и дальнюю дорогу. Старые, засаленные карты мелькали в её проворных руках.

Надя ещё, куда ни шло, могла с грехом пополам сойти за трефовую даму. Что касается дальней дороги, то и против этого Яшка не возражал; как-никак, а он шофёр и в любую минуту может очутиться за тридевять земель. Но казённый дом?

Откуда ему взяться?

И Яшка, смеясь, дал цыганке не три, а пять рублей. Пусть знает его доброту.

— Неужели ты веришь? — спросил Чижик. — Это предрассудок — Ладно, ты мне лекцию не читай, — ответил Яшка. — Я сам, если понадобится, могу вести антирелигиозную пропаганду. Поверил ли я? Нет Но надо же было дать ей честно заработать эту пятёрку. У неё дитё малое, она посинела от холода. Эх, ты Очень уж ты правильный человек, Чижик. Всегда знаешь, как надо поступить. А я вот не святой. И, признаться, святых не люблю. Ну, чего уставился? — спросил он сердито. — Иди в комитет. Доложи, что комсомольцу Буланчику гадала цыганка — И ты мог подумать, что я…

— Брось!.. — Яшка похлопал Чижика по плечу. — Шуток не понимаешь, что ли? Если бы я думал, что ты на такое способен, я бы тебя на пушечный выстрел к себе не подпускал — Он улыбнулся. — А цыганка, между прочим, своё дело здорово знает. Счастье, дальняя дорога, дом

Как это ни удивительно, но вскоре оказалось, что ворожея во многом была права.

Хотя, возможно, это было простым совпадением. Каждого когда-либо ждёт и счастье и дальняя дорога. Так что предсказать это совсем не трудно.

Но счастье улыбнулось Яшке. И довольно скоро. По слухам, месяца через полтора-два должны были сдать в эксплуатацию новый жилой дом, и директор Дынник, к которому Яшка довольно удачно подкатился, обещал ему предоставить в этом доме небольшую комнатёнку. Правда, для этого Яшке пришлось приврать, будто он собирается обзавестись семьёй.

— Пал Савельич, — сказал тогда Яшка директору, — вы бог любви.

— Я? — напряжённо улыбаясь, спросил Дынкик.

— Вот именно, — ответил Яшка. — Вы, Пал Савельич, на минуту представьте себе: живут два человека на разных квартирах, и счастья, конечно, нет. Ведь бы, надеюсь, за здоровый быт?

— Разумеется, — всё ещё ничего не понимая, подтвердил Дынник.

— Ну, спасибо вам, Пал Савельич! — Яшка схватил пухлую руку Дынника. — У вас доброе, отзывчивое сердце. Я знал, что вы пойдёте мне навстречу и дадите комнату в новом доме. Что я говорил! — - Яшка сверкнул глазами. — Вы, Пал Савельич, бог любви!..

— Ну-ну — в замешательстве произнёс Дынник.

Он уже понимал, что попался на удочку. Как-то само собой получилось, что Яшка вырвал у него обещание. И, главное, при свидетелях. Поэтому Дынник счёл за лучшее сделать вид, будто сам, по доброй воле, выделяет комнату шофёру Буланчику. Пусть не думают, что у него нет души.