Хоррорная сказка - страница 26
Зимою это удовольствие прекращалось, окна зачастую покрывались ледяными узорами. Но дети нагревали на печке медные монеты и прикладывали их к замерзшим стёклам - сейчас же оттаивало чудесное кругленькое отверстие, а в него выглядывал веселый, ласковый глазок, - это смотрели, каждый из своего окна, мальчик и девочка, Кай и Герда. Летом они одним прыжком могли очутиться в гостях друг у друга, а зимою надо было сначала спуститься на много-много ступеней вниз, а затем подняться на столько же вверх…
Речь Герды лилась гладко, обходя острые углы и подозрительные подробности. Финальная сцена ссоры выглядела вообще фантастически. Кай предстал в ней настоящим монстром, обижающим верную подругу ни за что ни про что. Разве что очень милым монстром. Всхлипнув, Герда завершила свою речь описанием ужасной трагедии – упущенная разбойниками карета навсегда увезла Кая от блондинки. Ну, может быть, она сможет увидеть его завтра на балу. А потом его ждёт ужасная смерть.
- Стоп, бля Герда! А вот с этого места поподробнее! – раздался хрипловатый голос Некто. – Какой такой бал? И как твой кобель и эта ледяна сука туда попадут, если поехали они не в ёбаный дворец?
- Как не во дворец? – обмерла Герда.
- А так, бля Герда. Большая дорога ведёт совсем в другую сторону. Это дорога в тридесятое королевство. Ты что, дура, не знала куда попёрлась?
- Ааааа… - Блондинка замерла, открыв свой милый ротик. – Так может это была карета не Снежной Королевы? – И глаза её наполнились слезами. Всё напрасно, все её жертвы напрасны! Кай по-прежнему недостижим, находится в лапах грозной старухи и она совсем не может ему помочь, пока она тут в плену у разбойников, со связанными руками.
- Нуу… - протянул Некто, - может и не ледяной суки. Но ты всё равно будешь наказана! – И Некто сильно дёрнул за верёвку, повалив блондинку на бок. Затем он дёрнул ещё сильнее, заставив Герду вскрикнуть от боли в связанных руках. Четыре грязных мужских руки тут же вздёрнули девицу на ноги, и Некто потащил её за верёвку к двери в ещё одну комнату. В груди Разбойницы опять бушевала буря. Эта маленькая миленькая блондиночка, которую Разбойница уже считала своей, по уши втрескалась в какого-то Кая! Ну, погоди! Ну, она ей сейчас задаст порку!
На полу комнаты было почище, чем в зале, но зато здесь пахло! У одной из стен стояли клетки с кроликами, над ними жёрдочки со странными жирными птицами, отдалённо напоминающими почтовых голубей, но оооочень больших. И чучело северного оленя. И все они, казалось, спали, но, когда Герда и Разбойница подошли, слегка зашевелились. Даже чучело северного оленя!
- Все мои! - сказал Некто хриплым голосом, схватил одну птицу за ноги и так тряхнул её, что та забила крыльями. - На, блять, поцелуй его! - крикнул он, ткнув птичку Герде прямо в лицо. - А вот тут сидят городские птички! - продолжал некто, указывая на двух настоящих голубей, сидевших в небольшом углублении в стене, за деревянною решеткой. – Их только сегодня поймали. Надо пока держать взаперти, не то живо улетят! А вот и мой милый старичина северный олень! - И некто потянул за рога чучело в блестящем медном ошейнике. - Его тоже нужно держать на привязи, иначе съебнёт! Каждый вечер я щекочу его под шеей своим острым ножом - он смерть этого боится! - С этими словами Некто вытащил из расщелины в стене длинный нож и провел им по шее оленя. Шея оленя выглядела странно – вся в длинных порезах, из которых торчала солома. Некто вдруг захохотал и потащил Герду к постели, разрезав своим длинным ножом ей перед этим верёвки на руках.
- Разве ты спишь с ножом? - спросила его Герда, настороженно покосившись на остриё.
- Всегда! - отвечал Некто. – Мало ли кто может приебнуться! Но повтори-ка мне еще раз свою историю об этом пизданутом Кае! – Разбойнице хотелось, перед тем как выпороть Герду, ещё больше разозлиться, послушав как какой-то урод мужского пола перешёл ей дорожку, очаровав такую невинную, такую… такую…
И Герда рассказала ещё раз. Её монотонный ровный голос минут сорок раздавался в комнатке. Городские голуби в клетке тихо ворковали, монстры на жёрдочке уже спали, кролики шебуршились, а Некто обвил одною рукой шею Герды – в другой у него был нож - и захрапел, но Герда не могла сомкнуть глаз, не зная, убьют её или оставят в живых.