Хотелось как лучше - страница 14
Как правило, люди отзываются об ощущениях, возникающих при переходе п-в-тоннеля, крайне отрицательно — их и тошнит, и голова кружится, и в глазах рябит. Мне же прыгать нравится. Может, это вызвано особенностями жизни на искусственной планете, а может, наследственность или просто повезло, но мои ощущения наиболее точно описываются выражением «легкая эйфория» — я где-то там парила, бездумно и безмятежно, получая от этого большое удовольствие. Но все хорошее когда-нибудь кончается, и мы в очередной раз благополучно вынырнули за тысячи световых лет от Рэнда, целые и невредимые. Теперь тоннель и станции оказались точнехонько за моей спиной, так что пришлось развернуть кресло и пялиться через весь зал.
Это занятие мне быстро надоело. Решив пойти в каюту и потратить немного времени на обдумывание плана действий по прибытии на Новую Калифорнию, я поднялась и двинулась в направлении выхода. Естественно, по дороге я продолжала изучать пространство над головой, в результате чего под ноги не смотрела и споткнулась о вольготно вытянутые конечности одного из пассажиров. Перелетев через него, я в панике замахала руками, пытаясь восстановить равновесие, наступила каблучком на ботинок другого любителя звездного неба и завершила свой изящный маневр на его коленях.
Не успела я туда приземлиться, как пострадавший от моей невнимательности вскочил, сбросив меня на жесткий пол, схватился за отдавленную шпилькой ногу и огласил окрестности нецензурной бранью. Проведя на полу добрые две минуты, я пришла к выводу, что помочь мне подняться никто не стремится, проделала это сама, повернулась к ругающемуся на все лады мужчине и самым вежливым тоном начала:
— Простите, сэр, мне так жаль…
— А пошла ты!
От неожиданности я остолбенела, но не отступила.
— Вы же понимаете, я не нарочно…
— Сучка чокнутая. Смотреть надо, куда прешься. А ну, пшла отсюда.
Я развернулась и продолжила путь к выходу, сопровождаемая расчудесным монологом:
— Отрастила грабли, одну другой кривее, и размахивает, деревенщина неотесанная. Быдло позорное…
Покинув вражескую территорию, я обнаружила, что меня вполне ощутимо трясет, и направилась в бар — успокоить расшатанные нервы бокалом пина-колады. Когда порция наполовину уменьшилась, я захотела убедиться в сохранности собственной персоны — так, каблуки вроде в порядке, наложенные вчера ногти целы, и вообще, кроме как морально, я не пострадала. Ведь все в жизни бывает впервые, правда? Ну, обхамили меня, не вешаться же из-за этого. Да, я понимаю, ему больно, но я же не специально. Мой оппонент явно не джентльмен, вот Этъен никогда бы так не поступил…
Этьен… Мое сердце абсолютно безответственно замерло, забыв на миг о своих основных обязанностях. Последние пару месяцев я почти не вспоминала о капитане пиратского крейсера, но сейчас обстановка нахально провоцировала появление подобных мыслей, и различные эпизоды нашего общения, включая совместный рейд по джунглям, атаковали мою несчастную голову.
Прикончив между делом выпивку, я констатировала, что нервы практически в норме, а голова вполне соображает, поэтому отправилась в каюту: изучать подробности истории Новой Калифорнии, пытаться уложить в памяти по возможности точный план Нью-Фриско, а заодно детально продумать первые шаги, ведущие к выполнению задания. Этим трем пунктам я посвятила весь оставшийся день, пару раз прервавшись на еду. К моей радости, невоспитанного пассажира среди соседей по столу не было, так что обошлось без хамства и криков. В общем, время ползло спокойно и в меру скучно. Кое-как дотянув до вечера, я с редким удовольствием легла спать, горячо понадеявшись, что мое вредное подсознание не выдаст во сне очередную сценку из гипотетической счастливой совместной жизни Антуанетты д'Эсте и Этьена Парда, поскольку после таких картин покидать царство Морфея не хотелось вовсе, вытряхивать себя из кровати приходилось усилием воли, и все равно я целый день ходила сама не своя.
На сей раз обошлось — открыла глаза я какая-то подозрительно счастливая. Потратив пару минут на попытки вспомнить содержание посетивших меня ночью сновидений, я обнаружила в них себя и Урса лет десять назад, смеющимися и бегающими вокруг наряженной искусственной елки. За этой сценой наблюдал довольный дедушка в костюме Санта-Клауса, с целым мешком подарков в руках.