Хоук - страница 10

Взгляд Тайлер застыл.

— Ты знаешь, какая у меня мать, и, кроме того, я не хочу уезжать. Это мой дом. Так же, как и твой. И только то, что ты лишился его, не означает, что и я тоже должна его потерять.

— Для тебя там небезопасно.

— Что именно небезопасно? Это только твои домыслы. Я понимаю. Папа взял с тебя обещание, и теперь ты одержим этим и не видишь того, что есть на самом деле.

— Мне нужно напомнить, что сделал бы тот офицер, не появись я?

— Для этого есть Гектор. Он держит все под контролем и отлично справляется с этой работой, не спуская с меня глаз. Он делал это весь год и ни разу не пытался выставить меня за дверь.

Вена на виске Хоука запульсировала. На мгновение в нем вспыхнул гнев, когда он представил, как Гектор учит ее жизни. Что, блядь, Гектор знает о жизни?

— Тайлер, — начал Хоук предостерегающим тоном.

Она нахмурилась и медленно отодвинулась от него.

— Думаю, мне лучше вернуться в машину.

— Останься, — сказал он строго. — Забыла, что там ты можешь умереть от жары?

— Предпочту умереть от жары, чем слышать, что не принадлежу клубу.

— Я этого не говорил.

— Тебе и не нужно было.

Проклятье, она была такой упрямой. Не дав уйти ей из зоны досягаемости, он здоровой рукой крепко схватил ее за руку и резко потянул к себе, заставив упасть на его обнаженную грудь. От столкновения тел у них обоих перехватило дыхание. Их лица разделяло несколько сантиметров. Хоук пристально смотрел в ее испуганные карие глаза, стараясь не показать, какая боль пронзает все его тело.

— Тот факт, что технически я мертв, не означает, что у меня не будет возможности следить за тобой, — спокойно сказал он. — Теперь я твой призрак, дорогуша, и ты удивишься, насколько сильно призрак все еще может контролировать даже из могилы.

Она поджала губы и прищурилась.

— Еще посмотрим, Хоук Наварро.

Несмотря на то, что потерял палец, стал мертвым беглецом и потерял смысл жизни, он усмехнулся.

— Не сомневайся, Тайлер Уилсон. Я слежу за тобой.

С этими словами он отпустил и оттолкнул ее. Она упала спиной на матрас. Резко выдохнув, она раздраженно зарычала и сползла с кровати.

— Вижу, что в тюрьме он стал грубее, — сказала она Гектору, поправляя еле заметные розовые шорты и майку. — Ты должен был устроить ему побег раньше — до того, как он превратился в полного мудака.

Даже не оглянувшись, она выбежала из комнаты. Хоук мечтательно улыбнулся, уже испытывая желание вернуться в клуб, чтобы превратить ее жизнь в настоящий ад.

Господи, на самом деле ему хотелось гораздо большего.

— Знаешь, она скучала по тебе, — сказал со своего места Гектор, уставившись на дверь, словно мог видеть сквозь нее. — Ей было тяжело. Сначала она потеряла своего старика, а потом и тебя на целый год. Мы делали все, что в наших силах. Все любят ее. Она хорошая девочка.

Улыбка Хоука моментально исчезла. Он перевел взгляд на брата, и в груди появилось ощущение тяжести. Все, что волновало Гектора — это девки и пиво. Он не был гребаным идеалом. И Хоука раздражало, что тот будет наблюдать, как взрослеет Тай — главным образом потому, что сам считал ее особенной. Всю жизнь она сталкивалась с насилием, и это никогда не волновало ее. Она охренеть как удивляла — стоит здесь в своей розовой девчачьей одежде, с вечно, блядь, уложенными волосами, и даже глазом не моргнет, если начнется драка, полетят выбитые зубы и польется кровь.

— Через пару лет Тайлер превратится в настоящую красавицу, — резко сказал Хоук. — Если ты тронешь ее, я приду и убью тебя, Гектор.

Лицо Гектора вытянулось — он выглядел ошеломленным. Несколько мгновений они сверлили друг друга взглядами, и с каждой секундой напряжение между ними возрастало.

— Вау, — наконец-то изумленно произнес Гектор. — Это охуенно мощно!

— Тайлер не нужно, чтобы к ней относились, как к одной из твоих шлюх.

— Какого хера ты думаешь, что я буду относиться к Тайлер, как к шлюхе?

— Потому что ты не уважаешь женщин.

— Я люблю трахаться, ну и что?

Хоук стиснул зубы.

— Она не одна из них.

— Я забочусь о Тайлер, — твердо возразил Гектор. — И не смотрю на нее так. Она мне как сестра.

Хоук склонил голову набок, чуя за версту, когда братец начинал врать.