Хоупфул - страница 9

Оставшиеся перестрелки с бандитами казались серыми и попросту лишними. Даже финальную сцену сражения с главарем шайки на поезде во время езды Женя не запомнил. Все это казалось мелочным и несерьезным. И маленький совет сценаристам – чтобы произвести на зрителя впечатление и захватить его внимание, стреляющий пулемет Гатлинга надо было показывать до того, как показали женскую грудь.

Женя уже ждал титров, чтобы поскорее увидеть имя актрисы, которая вот так, в одночасье, в субботу после обеда, украла его сердце.

Титры показали мелко и на ускорении. Прощай, незнакомка.

А потом было «Поле чудес». Или «Кто хочет стать миллионером». Наверное, чем труднее были времена и обстановка в стране, тем безоблачнее было субботнее телевидение.

Мама Рахманинова мыла полы в школе, отец уже как полгода пачкал полы дома. С завода его уволили – вроде как не подтвердил квалификацию. Это рассказал сам Рахманинов, когда пришел в школу с хорошим, размером с грецкий орех, бланшем. Попал под горячую руку. Практика с битьем подушек у нас как-то не прижилась. Да и станет разве взрослый и самодостаточный человек бить подушки, делать пять глубоких вдохов-выдохов и заниматься прочей ерундой? Все прекрасно знают, что для вымещения одной отцовой злости нужен один символично провинившийся сын. Впрочем, бил он в тот момент не сына, а всю квалификационную комиссию во главе с непутевым директором, который не смог встать грудью за своего ценного кадра. Вряд ли Рахманинову от этого было легче, но все же.

– Посмотрите на мои руки, – орал Рахманинов-старший, вытянув вперед ладони. – Эти суки говорят мне, что я провод в руках удержать не могу!

Ладони предательски ходили ходуном, как будто провод в них действительно был, да еще и оголенный. Но как и любой человек, убежденный в клеветничестве и заговоре, отец Рахманинова этого в упор не замечал. Ему они виделись абсолютно статичными.

Что касается рук, то, как и у любого порядочного алкоголика советской закалки, они у него были золотые. А как алкоголик непорядочный, в основном он их распускал.

Вообще, это горькая судьба любых золотых рук – использоваться не по назначению. К ним всегда идет приставка «а ведь…», а в контексте с ними используется глагол в прошедшем времени – «были».

Талант Рахманинов-старший не пропил, хоть и очень пытался. В моменты редких озарений он, вооружаясь шуруповертом и молотком, шел приделывать полки, чинить смесители и менять перегоревшие лампочки. В общем, такой проснувшийся муж на час или продуктивный медведь-шатун. В эти редкие моменты никто ему не мешал, только молча подавали гвозди и проходились по полу веником. Где-то за полночь муза его покидала – стерев с щетины опилки, он брал из холодильника банку «Охоты» или «Уральского мастера» и привычно располагался на диване.

– Завтра у этих блядей закоротит там все к едрене фене, и придут прощения просить! – не в силах забыть предательство директора, сотрясал он стены комнаты. Приходили, правда, только судебные приставы. Вместо прощения просили сбавить тон и отойти в сторону, чтобы они смогли описать имущество. После их ухода Рахманинов-старший сидел за кухонным столом с разложенными на них, как пасьянс, квитанциями за воду, газ и тепло. Нахмурив лоб, он изучал каждую – наверное, выбирал, за какую первую он не будет платить.

Мама Рахманинова с присущей женщинам методичностью бросилась изучать все возможные методики выведения благоверного из запоя и, чем черт не шутит, избавления от алкогольной зависимости. Традиционные методы в виде привязывания к кроватям она отмела, решив пойти по западному пути. На остановочном стенде с рекламой она сорвала телефон клуба анонимных алкоголиков. Клуб открылся чуть меньше месяца назад и обещал своим посетителям задушевные беседы, мудрого сенсея (экс-алкоголика) и крепкую опору в виде плеча товарищей по несчастью.

Неизвестно, кто и когда решил, что если собрать в кучу всех страждущих и скованных одной потребностью людей, дав им идейного вдохновителя, то из этого получится что-то хорошее. Последний раз из этого получился Третий рейх.