Хождение по трупам - страница 26

— Что вы имеете в виду, детектив?

Хорошо, что я не сдержала эмоций — и для него, видно, вопрос нелегкий, потому что он смущен.

— Ну, нам известно, что Стэйси Хэнсон… Ну, что она занималась сексом с женщинами. У нее не было близкой подруги, которой бы она рассказывала об этом — и она не афишировала этого на телевидении, однако не скрывала, что женщины ей нравятся не меньше, чем мужчины, а может, и больше…

— Это часто встречается, детектив. А причем здесь, собственно, я? Вы хотите спросить, не были ли мы любовницами?!

Завершаю фразу восклицательным знаком — хотя ничего такого в этом вопросе на первый взгляд нет, это же не стыдно, а естественно, и ориентация у каждого своя, но, с другой стороны, это мое личное дело, с кем заниматься сексом — я же не спрашиваю детектива, возбуждают ли его самки гиппопотама. А ему неловко под моим пристальным и чуть непонимающим взглядом, он отводит глаза — впервые с начала беседы, — но тут же их поднимает, хотя нет в них прежней непоколебимой уверенности в себе, и кивает, чтобы ничего не говорить.

— Нет, детектив, этого между нами не было. Стэйси как-то обмолвилась, что бисексуальна, но мне ничего такого не предлагала — ей от меня нужно было совсем другое. Хотя, скажу вам честно, я не считаю однополую любовь извращением — но можете мне поверить, что вокруг меня слишком много уделяющих мне внимание представителей противоположного пола. Я знаю, что в Голливуде есть женщины, которые сделали карьеру благодаря собственному телу, но я не мужчина, чтобы оказывать кому-то протекцию в обмен на секс.

На лице у Брауна глубокомысленное выражение, хотя, кажется, я ничего лишнего не сказала.

— Вы не в курсе, мисс, принимала ли Стэйси Хэнсон наркотики?

— Она как-то говорила, что пробовала кокаин, что опять же для Голливуда неново, как вы, наверное, знаете из газет.

Надеюсь, он не спросит, нюхали ли мы кокаин вместе? В этом тоже нет ничего, но я не хочу, чтобы в моем досье появился еще один минус. Не уверена в близкой дружбе между ФБР и полицией, но не дай бог каким-то боком станет это известно Крайтону и его людям — и мне вполне могут приписать торговлю кокаином в международном масштабе.

— Чем еще я могу вам помочь, детектив?

Он задумывается — я ведь и так выложила уже все, что знаю о ней, все, что она говорила о себе, а знала я, оказывается, совсем немного, и о себе она, оказывается, молчала, как это в Америке и принято. А может, все же говорила — в последние две недели ежевечерних визитов, — только вот я не запомнила и никогда уже не вспомню.

Так что я воспользовалась паузой и сама начала задавать вопросы — и про то, кому нужно было ее убивать, и откуда взялась записка, и что она должна означать, и не оставил ли убийца каких-либо следов. И он, понятное дело, отвечал уклончиво — и, как я поняла, по его мнению, следовательно, по полицейской версии, записка оставлена чтобы запутать расследование, увести полицию по ложному следу, показав ей, что небогатая Стэйси Хэнсон имела отношение к огромным деньгам. А убийца, на их взгляд, скорее всего, связан с сексуальной ориентацией Стэйси: убила ее приревновавшая к кому-то партнерша-лесбиянка, наняв для этого киллера, или наркоделец, которому она задолжала деньги, но не пятьдесят миллионов, конечно. А так в квартире ничего не пропало, и машина на месте, и на банковском счету лежит порядка тридцати тысяч.

“Партнерша-лесбиянка” — это неплохо. Я оцениваю его полицейское чутье по достоинству. Вроде, казалось бы, живем в самой демократической стране мира — которая, по моему мнению, является самой косной, — а получается что нетрадиционная ориентация связана с чем-то криминальным. Ведь знает, что она была бисексуальна, но подозревает именно партнершу-лесбиянку, а вовсе не потенциального мужчину-любовника, у которого тоже могли быть поводы для ревности.

Конечно, версия не напрямую была высказана — и вопрос, насколько честно он говорил вообще, — но, по крайней мере, именно так я все поняла.

— Когда в последний раз Стэйси Хэнсон была у вас, мисс?

— Шестнадцатого числа, кажется. — Черт, как не хочется об этом говорить, но вдруг кто-то что-то видел, вдруг до сих пор слушается мой телефон, вопреки уверениям Бейли и Эда, вдруг следят за мной по-прежнему? Как будто внезапно оказалась вместо надежного покрытия хайвэя на занесенной снегом дороге, и каждое неверное движение может унести в кювет, и неизвестно, отделаешься ли вмятиной на корпусе машины — или останешься в нем навсегда. — Кажется, так — приехала ко мне часов в семь, а во сколько уехала, не помню, я ведь вам говорила, что веду ночной образ жизни — вот работаю над сценарием…