Хозяева-2 - страница 19

Спутница Яра тепло, можно сказать душевно, распрощалась с охранниками, проскользнула в любезно приоткрытые для нее створки ворот, с независимым видом прошла мимо двух скучающих стражников-скопцов, действительно не обративших на нее никакого внимания, и уверенно двинулась по дорожке, проложенной среди лимонных деревьев. Однако, дойдя до указанного Агиртом поворота, Марта остановилась, зашла за одно из деревьев и стала терпеливо чего-то ожидать. Вскоре ее терпение было вознаграждено. Она наконец увидела ту, которой не могло не быть здесь, в Императорском гареме, в этом заповеднике коварства, предательства, зависти и лжи. А именно — обиженную служанку-рабыню.

Молодая женщина, не старше двадцати разливов Геона, торопливо вышла, почти выбежала из боковой двери дома первой жены Императора и, горько разрыдавшись, стала плескать себе в лицо водой из фонтана. Даже отсюда, с тридцати шагов, Марте был виден алевший на левой щеке служанки отпечаток женской ладони и царапины, оставленные острыми ногтями. Спутница Яра удовлетворенно хмыкнула и не торопясь пошла к рабыне. Когда та, заслышав приближающиеся шаги, подняла заплаканные глаза, то к своему удивлению обнаружила, что незнакомая женщина, одетая в серое неприметное платье, протягивает ей ладонь, на которой масляно поблескивают на солнце шесть золотых дехенов. Служанка как завороженная уставилась на деньги, а глаза ее моментально высохли. Однако Марта сделала неуловимое движение пальцами, и дехены внезапно исчезли. Как будто их и не было. После чего она склонилась к уху молодой женщины:

— Хочешь их снова увидеть? И не только увидеть, но и получить? И приворотное зелье в придачу?

Рабыня суетливо огляделась по сторонам — не слышит ли кто эту странную незнакомку. Ведь среди ее товарок от желающих заработать такую немыслимую сумму отбоя не будет. Набегут, ототрут, протягивая жадные, загребущие пальцы к волшебному металлу, за который можно купить так много прекрасных и необходимых молодой женщине вещей.

И не только вещей. Саму свободу! Ее саму-то купили на невольничьем рынке Хут Ка за половину золотого, когда она была на пять разливов Геона моложе и вдобавок невинна. А сейчас ее красная цена — два серебряных дехена, и то, если долго перед продажей мыть, умащивать драгоценным маслом, духами и продавать не днем, а ближе к вечеру, чтобы тени скрыли начавшие появляться морщинки возле глаз…

Мысли служанки от такой возможности сразу начали разбегаться в разные стороны, как куры от повара, зашедшего в курятник со своим поварским ножом. Она как-то умудрилась одновременно думать и о том, сколько сможет накупить румян, разных красивых платьев, на которые все обзавидуются, и о том, что сотник Тахиб с умопомрачительными усами, правда немолодой, зараза, выпив приворотного зелья, может после обретения ею свободы сделать ее своей, чем Сешт не шутит — женой!! Пусть не главной, но это только дело времени…  Ей бы только до супружеской спальни добраться, а там уж она покажет, кто основная жена, а кто так, на задворках мимо проходил!! После того, чему она научилась и что видела в Императорском гареме, эти две деревенские клуши, что ходят в женах сотника, ей и в подметки на ложе не годятся!! А когда Тахиб совсем постареет, так что даже зелье помогать не будет, то для утех всегда найдется тайный, молодой, неутомимый дружок…

От всех этих сладких, радужных перспектив у рабыни окончательно закружилась голова. Однако голос Марты, которая, как открытую книгу, читала все ее мысли, неудержимым потоком пронесшиеся и отразившиеся на лице, неожиданно вернул служанку в грубую, будь она неладна, реальность:

— Так тебе, девка, нужно золото или нет? А то у меня нет времени тут с тобой долгие разговоры разговаривать. Мигом сговорюсь с той, которая не будет сидеть с раскрытым ртом и пускать розовые, мечтательные пузыри!

Все грезы рабыни о свободе, нарядах, брачном ложе, сотнике и последующем за ним неутомим молодом дружке тут же как ветром сдуло. Она поняла, что сейчас птица счастья, махнув на прощанье хвостом, вот-вот вырвется из рук. Молодая женщина суетливо облизала мгновенно высохшие губы и с подобострастием в голосе прошептала: