Хозяин Гнилого болота - страница 51

Совсем одновременно, конечно, не получилось, потому что у Кольки нос зачесался и он немного запоздал. Но все равно, круг засветился с максимальной яркостью, так, что на него стало больно смотреть, а вся стая летунчиков в явном испуге резко шарахнулась от купола-колпака.

— Во, видели? — торжествующе завопил Вовка. — Мы себя перекрестили — оборону укрепили!

— Смотри-ка, стихами заговорил! — порадовалась Агата.

— А теперь надо их перекрестить! — Вовке понравилось командовать. — Приготовились! Все вместе!

— Во имя Отца, Сына и Святого Духа! — дружным хором произнесли все пятеро.

На сей раз ни у кого нос не зачесался. У каждого сорвалось с пальцев по три ярко-оранжевых креста, которые врезались в густую толпу летунчиков. Что тут поднялось!

Куковкин думал, что каждый крест разобьет по одному летунчику. То есть если они впятером сумели выпустить пятнадцать крестов, то Хозяин болота недосчитается пятнадцати остроносых помощничков. Однако получилось совсем не так.

Когда крест попадал в летунчика, то это неизвестное науке существо мгновенно вспыхивало, взрывалось с трескучим хлопком, как фейерверочная ракета, а затем разлеталось на четыре ярко рдеющих осколка, каждый из которых превращался в маленький крест — примерно вполовину меньший, чем изначальный. Эти четыре малых крестика в свою очередь сталкивались еще с четырьмя летунчиками и опять-таки расшибали каждого из них на четыре части, и возникало еще шестнадцать крестиков, которые тоже не теряли убойную силу. Разлеталось еще шестнадцать летунчиков, и возникало аж шестьдесят четыре крестика, продолжавшие громить эту зеленоглазую армаду.

Все пространство между куполом-колпаком, под которым укрывались ребята, и куполом из черного тумана, созданным Хозяином болота над поляной, заискрилось оранжево-зелеными вспышками. Несколько минут стоял непрерывный нарастающий треск от взрывающихся летунчиков. Затем он стал постепенно стихать…

— Вот это да-а! — ликовал Колька.

— Вот это салют! — вторил Андрюша.

— Как красиво! — восторгалась Агата.

Минут через пять, когда отзвучали последние хлопки и отсверкали последние вспышки, летунчики исчезли начисто.

— Ур-ра-а! — заорали все в один голос, но тут не то сверху, не то из-под земли донесся тяжкий голос Хозяина болота:

— Рано радуетесь! Я еще не сказал последнего слова!

Вовка чисто инстинктивно завертел головой, пытаясь разобраться, откуда бубнит Хозяин болота. Вроде бы и Великая Черная книга тряслась, будто под ней была яма, из которой шел звук, и сверху что-то накатывало. Верней всего, конечно, что Хозяин, как и прежде, пользовался телепатией, но при этом создавал ощущение, будто звуки идут откуда-то сверху или снизу.

Внизу, кроме книги, на которой стоял, Куковкин ничего не увидел. Однако когда он задрал голову и посмотрел на самый верх купола из черного тумана, то разглядел там маленькое, слабо светящееся пятнышко.

— Сколько времени?! — спросил он у Агаты.

— Без пяти двенадцать, — ответила она.

— Начинается! — выдохнул Вовка. — Сейчас эта самая «черная дыра» должна появиться…

— Какая же она черная? — удивился Андрюша, тоже глянув наверх. — Там светится что-то… И, по-моему, все ярче и ярче.

Действительно, пятнышко постепенно увеличивалось в размерах и светилось все сильнее. Там, в наивысшей точке купола из черного тумана, как бы раскручивалась золотисто-белая спираль. Она походила на пружину, которую в сжатом состоянии вытащили из часового механизма, а потом стали постепенно отпускать.

Сначала эта самая спираль больше напоминала маленький, с пуговку, кружок, но потом ее витки принялись раскручиваться все шире и шире, показались промежутки между ними. Эти золотистые витки понемногу начали обвивать туманный купол и приближаться к земле. При этом купол тоже стал менять форму. Сперва он походил на тупой конец куриного яйца, потом вытянулся, как острый. Вскоре он еще более заострился вверху и принял вид луковицы. Наконец, к тому времени, когда виток спирали достиг поверхности земли на самом краю поляны, бывший купол стал похож на воронку с вывернутыми наружу краями или, если точнее, на трубу от старинного граммофона, который Куковкин видел в каком-то фильме.