Хозяин Москвы - страница 5
Но в пробке смириться невозможно. Закуриваю ещё однну и говорю зло:
– Всё, на хер, езжай по встречке.
– Иван Сергеевич, двойная же!
– А мне по херу! – кричу. – Езжай!
Он молча руль влево выворачивает, газу даёт и вылетает на встречку. Едем. Надо, думаю, было мигалку брать, когда предлагали. А я – нет, нет, я против мигалок, мы должны как все…
Слышу сирена. Догоняет ДПС, сигналит, говорит по громкой связи:
– УАЗ Патриот, номер Б111ОГ, прижмитесь к обочине!
– Что делать, Иван Сергеевич? – Миша спрашивает.
– А что тут поделаешь? Прижимайся.
Мы прижались, Миша окошко со своей стороны открыл, подходит к нам не спеша сотрудник, представляется. Вижу по нему, что предвкушает, наслаждается своей властью, попал я, что и говорить. Лицо лоснится, ещё не решил, как наказывать: либо сотку запросить, либо прав лишить.
– Нарушаете! – говорит Мишке холодно, и по интонации сразу ясно, что дело дрянь. Потом нагнулся, заглянул в салон, меня увидел. Тут я и заметил – он всего лишь фиолетовый. – Документы.
– Слушай, – говорю, – друг, отвали. Некогда нам тут с тобой.
– Да как… Да как ты… – побагровел он и к рации потянулся, да только я ему значок свой показал. – Как вы смеете? Я при исполнении…
У меня нервы вдруг сдали.
– Пошёл в жопу! – закричал я на него. – А ну пошёл в жопу!
Он отступил на два шага, но всё не уходит.
– Может хоть штраф заплатите? Оформим, как другое… А то как мне… Что я скажу-то? Видеофиксация же…
– Ну всё, ты достал, – я открыл дверь и сделал вид, что вылезаю.
Он быстро к машине своей пошёл, сел, махнул товарищу и они уехали.
– Куда? Иван Сергеевич? – Миша спрашивает.
– Туда же! За закуской.
– По встречке?
– А что, другую дорогу видишь?
Он тронул, я ещё закурил. Еду, злюсь на себя – вся работа над собой насмарку!
Батюшка со мной потом разговор имел. У нас всегда так: если накосячил, то всё через батюшку идёт.
– Ты совсем что ли обалдел?! – закричал он с порога. – Ты что сотруднику ДПС сказал?!
– Батюшка, так он же фиолетовый был! Почему мне фиолетовый указывает…
– Да не в этом дело! Закон уважать надо!
Стою, голову виновато опустив.
Он сердито водит ладонью по столу и смотрит в сторону. Потом успокаивается.
– Ладно, бывает. И я тоже по встречке езжу, каюсь, что уж там!
– И вы, батюшка?! – с облегчением восклицаю я.
– Бесы всё, бесы путают…
***
– В своей гордыне, – говорит мне батюшка, – ты дошёл до того, что критикуешь церковь и учишь священников, какими им надо быть! И горячо так об этом говоришь… Негодуешь всё?
– Негодую, батюшка, – киваю я.
– Сердишься?
– Да.
– Злишься?
– Да.
– Прямо возмущение тебя переполняет, когда видишь творимую другими несправедливость?
– Всё так!
– А что это значит?
– Что? – не понимаю я.
– Психоанализ изучал?
– Ну так, батюшка, читал немного…
– Так вот, чем более страстно ты негодуешь, тем более это означает, что негодуешь ты сам на себя! Потому ты так злишься на других, потому тебя так задевает чужой грех, что видишь в них себя – и выступаешь против своего греха. Понял?
– Понял…
– Так что если ещё вдруг придёт тебе в голову кого критиковать и осуждать – верный знак, что это с тобой что-то не так. Сразу к себе присмотрись и всё увидишь. А то, как говорят обычно – в чужом глазу и соринку заметят, а в собственном бревно не видать.
– И что же мне делать?
– Не судить и смиряться, вот что!
– Чёрт, а самом деле, – обрадовался я, – всё же просто!
– Ты чёрта-то не поминай! – грозно прикрикнул батюшка. – Если бы просто, то на Земле рай бы уже настал.
***
В кабинет зашла Ольга. У неё нет ко мне никакого дела, и поэтому она слегка нервничает.
– Да? – хмуро спрашиваю я, помня о епитимье.
– Иван Сергеевич, ужин в силе?
– Нет, Ольга. Сожалею, но у меня срочные дела.
– Ясно, – отвечает она как будто немного дерзко, и выходит.
Я бью ладонью по столу.
– Чёрт бы побрал этого протоиерея! Чёрт бы тебя побрал!
В дверь заглядывает секретарша, Мариночка. Она фиолетовая.
– Вы меня звали, Иван Сергеевич?
Я смотрю на неё некоторое время без ответа. Совсем ещё девочка, 19 лет, вместо института пошла работать к нам. Легкомысленная ужасно, постоянно со всеми флиртует, особенно со мной. Стройная фигурка в костюмчике с открытой грудью, юбка выше коленок, накрашена, волосы убраны в пучок на затылке. Не удивлюсь, если однажды она зайдёт вообще голая. Выражение лица обманчиво-наивное.