Хозяин снежной земли - страница 14

Та сила, которую она только недавно обрела, сжалась внутри упругим холодящим шаром. Он собрался в единое целое из мельчайших частиц. Засиял, передавая свою готовность, свое желание помочь. Теперь эта сила была по-настоящему её собственной и была готова ей помочь. Защитить. Освободить от проклятого наваждения! Почему только Эйд молчит? Неужели ничего не чувствует? Или Повелитель и его заворожил?

Она дернулась в руках мужа и задрала голову, глядя прямо в холодные бесстыжие глаза.

А потом… всё случилось в мгновение ока. Ледяная сила пронеслась по жилам, заколола кончики пальцев — и выплеснулась ледяным штормом, грозя смести врага.

Все вспыхнуло, задрожало, обожгло ладони, и…

Она вскрикнула, зажмурившись. Запоздало осознала, что сейчас вот, своими руками только что уничтожила чело… пусть ледяного. Может, мерзавца, может, последнего негодяя… Но что с ними то теперь будет?!

Не сразу Таша поняла, что кто-то негромко хлопнул в ладоши. Но в наступившей тишине звук вышел оглушительным.

— Вьюга хранит тебя, брат, — в раздавшемся бесцветном голосе было слышно отчётливо удовлетворение, — эта женщина стоила того, чтобы её ждать!

Тапочки Морозного деда, это что ещё?..

Глаза резко распахнулись сами собой. Несостоявшийся труп нагло пялил глаза и весьма паскудно усмехался.

Вокруг все было в крошеве льда, но ни она, ни сами ледяные не пострадали.

— Значит, ничего страшного? — ласково протянула, оборачиваясь к любимому супругу. Со всей любовью хотелось обнять! Крепко так! Удушающе! — Значит, он приятнее тебя?

Пальцы сжались в кулаки. Из ладоней пополз холодный промозглый туман.

— Прости, что тебе пришлось пройти через проверку Реналлиона. Я не хотел подвергать тебя такому, — Эйд замялся, чуть прикрыл глаза. Сам сейчас сосульками от волнения покроется! — таким переживаниям. Но иначе мы никогда не смогли бы заставить нашего Повелителя признать тебя и наш союз. Он должен был убедиться во всем лично. Прости за жестокую проверку, цвет мой ледяной, — ставшие нестерпимо горячими ладони ледяного нагло обшарили платье сзади. Погладили нежную кожу на шее. Заставили зажмуриться от накатившего сладкого восторга.

Так! Она не собирается вот так просто всё прощать!

— Это было нужно. Я не подвергал твою жизнь опасности, а в остальном… Мы не люди, Аная. И тебе придется окончательно это принять.

Да, здешние интриги и выяснение отношений — не чета трактирным.

— Не сердитесь на брата, леда. Он не смог бы пойти против моего прямого приказа, — Повелитель буквально перетек в другую позу, оказавшись возле окна. Он едва уловимо шевельнул пальцами — и крошево от выплеска ее силы растаяло.

— Так все ваши слова были ложью? — ей не хотелось в это так просто верить.

Спокойный, прохладный взгляд в ответ. Нет, Повелителю муки совести определенно были незнакомы. Может, и верно. Сделал, что должно. Но не могла она пока мыслить настолько высокими категориями. Запоздалый ужас всё ещё разъедал изнутри.

— Я сказал лишь то, что ты ожидала услышать. Ты ждала от меня подвоха, неприятностей, проблем… Я их тебе создал. Пусть и только в твоем воображении.

Лед Реналлион устроился прямо на столешнице, чуть покачивая одной ногой и сверля своим нечитаемым, тяжелым взглядом.

— Значит, я ожидала, что вы создадите проблему своему собственному брату. Вы… очень похожи, — вдруг сказала совсем не то, что собиралась.

— Внешне? — ледяной усмехнулся.

Объятья рук на талии стали крепче. Но отчего-то в их разговор Эйд не вмешивался.

— Нет, — покачала головой, пытаясь сформулировать то, что маячило на грани сознания, — внутренне. Я не знаю, почему Эйда считают более опасным. Это так странно, — потерла лоб, чувствуя запоздалую растерянность.

— Что? — Повелитель буквально подался вперед. Невыразительный голос приобрел какое-то особенное, глубокое звучание.

— Что вы на самом деле стоите друг друга, — пальцы вцепились в подол. Вот что она несет? Мало настрадалась за никому не нужную правду? — вы равные. Как… — слов не хватало.

— Я тебя понял, льдинка…

— Брат! — отрывистое. — Достаточно!

Черты лица Повелителя неожиданно разгладились. Мимика стала более живой, как будто не он ещё недавно напоминал застывшую глыбу льда.