Хозяин снежной земли - страница 4

“Смотри-ка, больше не боишься!”

Шершавый язык лизнул в щеку. Хвост обвил удобно правую руку, притягивая поближе к зверю.

— А теперь спи, льдиночка моя. Сегодня мы оба согреемся.

— Вьюжных снов, — пожелала сонно, прикрывая рот ладошкой.

Рядом урчал огромный хищный кот — и кто кого теперь греет? И зачем все это?

Но главное — тепло. Уютно. И сейчас она не одна. Сама не заметила, как провалилась в сон, размышляя о том, что завтра, ровно в полдень, надо ни в коем случае не забыть желание загадать! Да и Мать-Зиму поблагодарить за такое нежданное соседство.

Лишних вопросов она задавать не станет, а там авось и чудище ледяное добром отплатит.

Во сне ей было вовсе не холодно — даже наоборот жарко! Да так жарко, что она пыталась от источника жара отползти куда подальше, ворчала что-то, мотала головой, тихо вскрикивая. Все тело горело. В горле поселилось противное першение, голову кружило, а слабость не давала оторвать её от подушки.

— Layle… ta naren, layle, astalte…

Тихий шепот поземкой вкрадывался в сон, где лед сталкивался с пламенем, и ни одна из стихий никак не могло победить.

— Льдинка, ну что же ты… сделай выбор, льдинка. Это совсем не сложно!

Хотелось заплакать. Как не сложно?!

Капелька огня — все, что осталось на память от сгоревшей в лихорадке стихии матери — не пережила та переселения на ледяные просторы. А снег да лед… их было больше! Гораздо больше! Отец был сильным снежным магом из древнего рода — это все, что она о нем знала. Миссия в посольстве на огненные земли, короткое знакомство с матерью, бурный роман. А потом… он уехал.

А молодая рисса огня оказалась мало того, что опороченной, так ещё и беременной от ледяного мага. За такое точно смерть — и она сбежала. Уж какими путями пробралась на земли ледяных, как смогла родить — хотя все уверены, что этот союз двух стихий невозможен! У них было почти пятнадцать счастливых лет, несмотря на её подорванное здоровье. Дочь бывшая рисса Ойра обожала самозабвенно. А потом она все-таки умерла, а отчим отправил Ташу из дома работать — у него своих детей ещё трое.

Лед или огонь? Снег или искра?

— У тебя просто нет выбора, льдинка. Потому что твой выбор — это я.

Бирюзовые глаза обжигают душу. В сон врывается прохладный ветер, заставляя слабо улыбнуться.

— Лед… прохлада — это хорошо. От огня одни неприятности, — наконец, решает.

— Рад, что ты так разумна, Аная. А теперь — спи. Твоя сила примет тебя.

Над головой смыкается свет. Его рука в её руке, переплетая пальцы.

Холодной луною умытое небо,

Полярный огонь полыхает в вышине…

На снежных просторах рождается небыль,

Чтоб явью свершиться в гордой северной стране…

Мелодия течет, переливается, пляшет на кончиках пальцев, закутывая во вьюжно-нежное покрывало, сотканное из тончайших лунных лучиков. Старая сказка о лорде Зимы, которую так любила напевать перед сном мать.

— Любая небыль имеет истоки, снежинка. Хочешь, я тоже расскажу тебе сказку? — вьюга тоже умеет мурлыкать — пусть и во сне — как настоящая кошка!

Пусть зовут никем,

Миражом и безумьем,

Но от года год

Он сильнее стократ.

Лорд седой земли,

Господин полнолунья,

Он — хозяин белоснежных палат…

Старая сказка взвивается ввысь, заставляя сладко замирать сердце. Она верила, что мама пела эту историю об отце. Она ждала, что вот-вот на порог ступит могущественный снежный лорд, увезет их в свой дворец. Исцелит маму — и они будут жить долго и счастливо! Обязательно! Ведь это их сказка!

— Моя сказка тоже не слишком весела, — прокрался тихий шепот в сон, — видишь ли, снежинка моя, ледяные вовсе не столь дружны, как это принято считать. И очень ревностно относятся к силам соперников. Именно поэтому наследника чаще всего выбирают не по старшинству, а по силе. И не всегда старший ребенок в семье — самый сильный. Зато, по привычке, считается, что самый… скажем так, льдинка моя, перспективный.

— А почему? — это её сон, а, значит, не стоит бояться спрашивать. — Раз старший — значит, умный, да? На землях огня также. Только там старший всегда наследует.

— Наши соседи весьма… консервативны.

Чужие пальцы рисуют узоры на теле, от которых просыпается сладкая истома. Чужие руки прижимают крепко — и бережно. Больше она его не боится. Точно знает — ей он вреда не причинит.