Хозяин таёжного неба - страница 55

— Заходите, — щедро махнул рукой Стёпка. — Вот только дверь я вам открыть не могу. Уж извините.

— Дверцу мы и сами могём отворить, — сказал гном. — Токмо нам это без надобности.

И пока Стёпка с робкой надеждой обдумывал это волнующее «могём», он просунулся в камеру меж прутьев решётки. И так ловко это у него получилось, что он даже не зацепился ни за что кольчугой и киркой. Буквально просочился, а с виду такой неуклюжий. С той же завидной лёгкостью преодолели решётку и два других гнома. Даже толстый старик ухитрился почти беззвучно пропихнуть своё объёмное брюхо.

И вот они уже стоят перед Степаном и внимательно смотрят на него уже без улыбок, уже очень серьёзно и даже как-то угрожающе. Как будто судить его пришли за все его страшные преступления перед гномо-гномлинским народом. И то, что Стёпка никаких преступлений за собой не ведал, их, похоже, нисколько не интересовало.

Молчание надолго не затянулось. Стёпке первому надоело играть в переглядывание. Он решил быть радушным хозяином, потому что ссориться с гномами не хотелось. Обстановка к тому не располагала совершенно. Да и не любил он ссор.

— Здравствуйте, — сказал он как можно более мирно. — Рад вас видеть. Присаживайтесь.

Гномы присаживаться не пожелали и на приветствие тоже никак не ответили.

— Тот самый демон-вор? — спросил хриплым басом толстый старик. — Он ли?

— Тот самый, — с готовностью подтвердил первый гном. — Золото Зебурово при нём, значит, он.

— Хорошо, — проскрипел старик.

И опять все замолчали.

— Меня зовут Стеслав, — сказал Стёпка. — А ваши имена я могу узнать?

— Ни к чему тебе наши величания, — отрезал первый гном. — Не для того мы к тебе ход пробивали.

Ход пробивали? Стёпка удивился. Он в этой камере от силы часа четыре сидит, а они уже успели ход в камне пробить. Это не считая того, что надо было сначала просто узнать о том, где его прячут. Быстро же у них дела делаются. И совершенно бесшумно. Даже позавидовать можно.

— А зачем вы ко мне ход пробивали? — спросил он.

— Обязательство неотменимое выполнить должны. Зебур тревожное слово пустил, а мы воров никогда не прощаем. Иначе золото наше быстренько другие к рукам приберут.

Стёпка вмиг разозлился. Ему уже изрядно надоело, что все кому не лень так и норовят обозвать его вором.

— Хватит врать! — вполголоса закричал он. — Я не вор, и ваш Зебур это прекрасно знает! Я ни у кого золота не воровал. Я вообще никогда не ворую. Я не вор! Понятно вам! А золото мне дал чародей Летописного замка Серафиан в уплату за то, что его слуга тайком меня в ваш мир призвал. А золото у Зебура чародеи забрали за то, что он на орклов шпионил в замке. Вот пусть с них и спрашивает, а не с меня. А то заладили: вор, вор. Ещё неизвестно кто настоящий вор. Ещё у Зебура надо спросить, где он то золото раздобыл, понятно вам?

— А уважаемый Зебур слово пустил, что вор — ты. Твоё слово против его ничего не стоит. Зебура все гномы знают и уважают. Даже таёжные гномлины к его слову прислушиваются.

— Никогда таёжные гномлины к Зебурову слову не прислушивались, — отрезал Стёпка, вовремя припомнив памятную встречу. — Мне о том сами уважаемые Топтычай, Чуюк и многомудрый Тютюй говорили. А слово гномлинских государей весит больше, чем слово Зебура. Они его не слишком-то уважают, потому что он с Оркландом дела имеет. Вот так.

Гномы в растерянности переглянулись. Не ожидали, что демон вхож в такие высокие круги и лично знаком с тремя гномлинскими государями. То, что эти государи без зазрения совести сдали демона весичам, дела не меняло. Он с ними встречался и говорил. И даже имена их запомнил.

— Зебуровы уговоры с орклами нас не касаемы, — наконец возразил первый гном. — Он уважаемый глава уважаемого рода и мы не можем его слова пустить на ветер.

— Ну и что мне сделать, чтобы вы от меня отцепились? — спросил Стёпка. — Золото вам вернуть? Не дождётесь. Мне оно самому нужно. Да и потратил я уже немного. Прощения попросить? И не подумаю. Не за что мне прощения просить, а за такие дела я бы и сам у Зебура не только золото, я бы у него вообще всё отобрал, потому что он предатель, врагам помогает.